Карл поппер принцип фальсификации кратко

Обновлено: 02.07.2024

Карл Поппер опубликовал книгу: Логика научного исследования / Logic of Scientific Discovery, где предложил критерий фальсифицируемости / falsifiability теорий. Применение этого критерия – по мысли его автора – позволяет отделить научное знание от ненаучного.

В 1953 году Карл Поппер так описал ход своих рассуждений:

Летом 1919 года я начал испытывать всё большее разочарование в этих трёх теориях - в марксистской теории истории, психоанализе и индивидуальной психологии, и у меня стали возникать сомнения в их научном статусе. Вначале моя проблема вылилась в форму простых вопросов: Что ошибочного в марксизме, психоанализе и индивидуальной психологии?, Почему они так отличаются от физических теорий, например, от теории Ньютона и в особенности - от теории относительности?. Для пояснения контраста между этими двумя группами теорий я должен заметить, что в то время лишь немногие из нас могли бы сказать, что они верят в истинность эйнштейновской теории гравитации. Это показывает, что меня волновало не сомнение в истинности трех других теорий, а нечто иное. И даже не то, что математическая физика казалась мне более точной, чем теории социологии или психологии. Таким образом, то, что меня беспокоило, не было ни проблемой истины - по крайней мере, в то время, - ни проблемой точности или измеримости. Скорее я чувствовал, что эти три другие теории, хотя и выражены в научной форме, на самом деле имеют больше общего с примитивными мифами, чем с наукой, что они в большей степени напоминают астрологию, чем астрономию.

Я обнаружил, что те из моих друзей, которые были поклонниками Маркса , Фрейда и Адлера , находились под впечатлением некоторых моментов, общих для этих теорий, в частности, под впечатлением их явной объяснительной силы. Казалось, эти теории способны объяснить практически всё, что происходило в той области, которую они описывали. Изучение любой из них как будто бы приводило к полному духовному перерождению или к откровению, раскрывающему нам глаза на новые истины, скрытые от непосвящённых. Раз Ваши глаза однажды были раскрыты, Вы будете видеть подтверждающие примеры всюду: мир полон верификациями теории. Всё, что происходит, подтверждает её. Поэтому истинность теории кажется очевидной, и сомневающиеся в ней выглядят людьми, отказывающимися признать очевидную истину либо потому, что она несовместима с их классовыми интересами, либо в силу присущей им подавленности, непонятой и нуждающейся в лечении.

Наиболее характерной чертой данной ситуации для меня выступает непрерывный поток подтверждений и наблюдений, верифицирующих такие теории. Это постоянно подчёркивается их сторонниками. Защитники психоанализа Фрейда утверждают, что их теории неизменно верифицируются их клиническими наблюдениями. Что касается теории Адлера , то на меня большое впечатление произвел личный опыт. Однажды в 1919 году я сообщил Адлеру о случае, который, как мне показалось, было трудно подвести под его теорию. Однако Адлер легко проанализировал его в терминах своей теории неполноценности, хотя даже не видел ребёнка, о котором шла речь. Слегка ошеломленный, я спросил его, почему он так уверен в своей правоте. В силу моего тысячекратного опыта, - ответил он. Я не смог удержаться от искушения сказать ему: Теперь с этим новым случаем, я полагаю, Ваш тысячекратный опыт, по-видимому, стал ещё больше! При этом я имел в виду, что его предыдущие наблюдения были не лучше этого последнего - каждое из них интерпретировалось в свете предыдущего опыта и в то же время рассматривалось как дополнительное подтверждение.

Карл Поппер, Наука: предположения и опровержения / Предположения и опровержения: рост научного знания, М., Аст, 2004 г., с. 65-66.

Зимой 1919/20 года эти рассуждения привели меня к выводам, которые теперь я сформулировал бы так:

(1) Легко получить подтверждения, или верификации, почти для каждой теории, если мы ищем подтверждений.

(2) Подтверждения следует принимать во внимание только в том случае, если они являются результатом рискованных предсказаний, то есть когда мы, не будучи осведомлёнными о некоторой теории, ожидали бы события, несовместимого с этой теорией, - события, опровергающего данную теорию.

(3) Каждая хорошая научная теория является некоторым запрещением: она запрещает появление определённых событий. Чем больше теория запрещает, тем она лучше.

(4) Теория, не опровержимая никаким мыслимым событием, является ненаучной. Неопровержимость представляет собой не достоинство теории (как часто думают), а её порок.

(5) Каждая настоящая проверка теории является попыткой её фальсифицировать, то есть опровергнуть. Проверяемость есть фальсифицируемость; при этом существуют степени проверяемости: одни теории более проверяемы, в большей степени опровержимы, чем другие; такие теории подвержены, так сказать, большему риску.

(6) Подтверждающее свидетельство не должно приниматься в расчёт за исключением тех случаев, когда оно является результатом подлинной проверки теории. Это означает, что его следует понимать как результат серьёзной, но безуспешной попытки фальсифицировать теорию. (Теперь в таких случаях я говорю о подкрепляющем свидетельстве.)

(7) Некоторые подлинно проверяемые теории после того, как обнаружена их ложность, всё-таки поддерживаются их сторонниками, например, с помощью введения таких вспомогательных допущений ad hос или с помощью такой переинтерпретации ad hoc теории, которые избавляют её от опровержения. Такая процедура всегда возможна, но она спасает теорию от опровержения только ценой уничтожения или, по крайней мере, уменьшения её научного статуса. (Позднее такую спасательную операцию я назвал конвенционалистской стратегией или конвенционалистской уловкой.)

Всё сказанное можно суммировать в следующем утверждении: критерием научного статуса теории является её фальсифицируемость, опровержимость, или проверяемость.

Свое понимание знания Поппер противопоставляет так называемому эссенциализму, который был наиболее распространен в XVIII – XIX вв. Эссенциалистское истолкование научного знания восходит, по мнению Поппера, к Галилею и Ньютону. Его суть можно выразить в трех следующих тезисах:

1. Ученые стремятся получить истинное описание мира;

3. Поэтому, если теория истинна, то она не допускает никакого сомнения и не нуждается в дальнейшем объяснении или изменении.

К. Поппер принимает первый тезис, второй тезис он отвергает. В первую очередь потому, что из нее вытекает третий тезис, с которым Поппер решительно не согласен. Дело в том, что если мы признаем наличие последней сущности мира, то мы должны признать и возможность окончательного, абсолютно истинного объяснения, которое не может быть исправлено и улучшено. Но такое положение дел не соответствует действительному историческому процессу развития знания.

Поппер критикует эссенциализм, показывая, что вера в сущности и в окончательное объяснение препятствует развитию науки. Например, последователи Ньютона эссенциалистски интерпретировали его механику. По их убеждению, Ньютон открыл, что каждая частица материи обладает тяжестью, т.е. присущей ей способностью притягивать другие материальные частицы, и инерцией – внутренней способностью сопротивляться изменению состояния движения. Тяжесть и инерция были объявлены существенными свойствами материи. Законы движения Ньютона описывают проявление этих существенных свойств. С помощью этих законов можно объяснить наблюдаемое поведение материальных тел. Но возможно ли объяснить саму теорию Ньютона с помощью некоторой другой, более глубокой теории? По мнению эссенциалистов, это не нужно и невозможно. Эссенциалистская вера в то, что теория Ньютона описала последнюю глубинную сущность мира и дала его окончательное объяснение, в значительной мере, считает Поппер, виновата в том, что эта теория господствовала до конца XIX в. и не повергалась критике.

Критика Поппером эссенциализма дает представление о понимании им научного знания. Поппер принимает тезис о том, что ученый стремиться получить истинное описание мира и дать истинное объяснение наблюдаемым фактам. Но при этом он считает, что эта цель недостижима и наука способна лишь приближаться к истине. Научные теории, по его мнению, изначально представляют собой догадки о мире, необоснованные предположения, в истинности которых никогда нельзя быть уверенным.

Как же, по мнению Поппера, развивается знание? Важнейшим, а иногда и единственным методом научного познания долгое время считали индуктивный метод. Согласно индуктивистской методологии, восходящей к Ф. Бэкону, научное знание начинается с наблюдения и констатации фактов. После того как факты установлены, мы приступаем к их обобщению и построению теорий. Теория рассматривается как обобщение фактов и поэтому считается достоверной. Однако еще Д. Юм заметил, что общее утверждение нельзя вывести из фактов, и поэтому всякое индуктивное обобщение недостоверно. Так возникла проблема оправдания индуктивного вывода: что позволяет нам от фактов переходить к общим утверждениям?

Однако полная обоснованность и достоверность в эмпирической науке недостижимы, а возможность частичного подтверждения не может отличить науку от не науки: например, учение астрологов о влиянии звезд на судьбы людей подтверждается громадным эмпирическим материалом.

Поэтому Поппер не рассматривает в качестве отличительной особенности науки эмпирическую подтверждаемость ее положений. Проверить можно всё что угодно, но это ещё не свидетельствует о научности данной области знания.

Таким образом, с точки зрения Поппера, ученый не может начинать с наблюдений и констатации фактов. Прежде чем приступить к наблюдениям, необходимо иметь некоторые теоретические средства, определенные знания о наблюдаемых вещах и проблему, требующую решения.

Более того, можно показать, что скачок к общему утверждению часто совершается не от совокупности, а от одного единственного факта. Это свидетельствует о том, что факты являются не базой для индуктивного обобщения и обоснования, а лишь поводом к выдвижению общего утверждения. Даже в тех случаях, когда имеется совокупность фактов, общее утверждение или теория настолько далеко превосходят эти факты по своему содержанию, что, по сути, нет разницы, от какого количества фактов мы отталкиваемся при создании теории. Их всегда будет недостаточно для её обоснования. Таким образом, Поппер приходит к выводу, что индукция, т.е. вывод, опирающийся на множество наблюдений, является мифом.

Критикуя эмпиризм, Поппер, вполне естественно, приходит к реабилитации метафизики, которую логические позитивисты сочли бессмыслицей. Так он замечает, что многие фундаментальные научные теории выросли из метафизических представлений. Например, Коперник в своем построении гелиоцентрической системы вдохновлялся неоплатоновским культом Солнца; современный атомизм восходит к атомистическим представлениям древних греков. И во все периоды развития науки метафизические идеи стимулировали выдвижение смелых научных предположений и разработку новых теорий.

Подчеркивая положительное значение спекулятивного знания, Поппер там не менее проводит достаточно четкую грань между наукой и метафизикой. Для того чтобы не превратиться в метафизическую догму, наука должна развиваться. В ней постоянно должно происходить выдвижение новых теорий, их проверка и опровержение. Если же этот процесс приостанавливается, и некоторые теории господствуют в течение длительного времени, то они превращаются в неопровержимые метафизические системы.

Таким образом, именно способ роста делает науку рациональной и эмпирической, т.е. тот способ, с помощью которого ученые проводят различения между существующими теориями и выбирают лучшую из них.

Этот простой эксперимент подтверждает известные вещи. Физика Аристотеля возникла как обобщение наивно-опытных представлений о движении. Сменившая ее классическая механика основывалась на абстрактно-идеализированной модели мысленного эксперимента. Вследствие этого классическая механика более фундаментальна, т.е. глубже проникает в суть вещей и может, соответственно, объяснить и большее число фактов. Несмотря на все это, наивной аристотелевской теорией движения можно вполне эффективно руководствоваться, взаимодействуя с теми или иными предметами на уровне обыденного опыта.

От конкретного примера можно перейти к более абстрактному описанию принципа фальсификации. Научные теории для Поппера – это смелые догадки, гипотезы, в общем, более или менее удачные попытки описать реальность. Когда появляется новая теория, авторы ее, естественно, стремятся объяснить как можно более широкий круг явлений. На практике, однако, оказывается, что какую-то определенную область фактов теория описывает вполне успешно, а для другой области не подходит. Это говорит, о том, что теория научна: для нее есть область определения, есть то, что ее верифицирует, но так же есть и область фальсификации, т.е. то, что теории противоречит.

Фальсификация, таким образом, помогает задать область значения теории, четче определить эвристическую силу той или иной концепции. Опровергающие или фальсифицирующие факты вместе выступают в качестве внутреннего стимула для дальнейшего развития научного знания. Опровержение заставляет создавать новые предположения. Таким образом, фальсификация, как ее понимает Поппер, – это не знак абсолютной ложности теории, а скорее показатель того, что теория описывает реальность, хотя и не совсем достоверно.

1. Ученые стремятся получить истинное описание мира;

Опровергнуть в нашем мире можно, пусть и не всё, но очень и очень многое. И чтобы даже нечто самое, казалось бы, незыблемое попало под сомнение, достаточно всего одного опровергающего это нечто факта. Именно об этом гласит критерий научности эмпирической теории, называемый фальсифицируемостью.

Представленный критерий был сформулирован в 1935 году австрийским и британским философом и социологом Карлом Раймундом Поппером. Любая теория может быть фальсифицируемой и, таким образом, научной, если она может быть опровергнута через постановку какого-либо эксперимента, даже если такой эксперимент не был реализован.

Согласно фальсифицируемости, системы высказываний или отдельные высказывания могут содержать данные об эмпирическом мире только тогда, когда у них есть способность столкнуться с реальным опытом, иначе говоря, если они могут систематически проверяться, т.е. быть подвергнуты проверкам, в результате которых могут быть опровергнуты. Исходя из критерия Поппера, ни одна научная теория не может быть на 100% неопровержимой, а, уже опираясь на это, становится возможным отделить научное знание от ненаучного. По сути, фальсифицируемость представляет собой необходимое условие научности любой теории или утверждения.

Звучит всё это несколько замысловато, но давайте попробуем разобраться, что всё это значит.

Суть фальсифицируемости

Эта самая познавательная асимметричность стала основой замены принципа верификации, представляющего собой положительно реализуемую проверку или, говоря более простыми словами, подтверждение. Принципу верификации, который изначально провозглашали логические эмпиристы, на смену пришёл принцип фальсификации, представляющий, в свою очередь, положительно реализуемое опровержение. Принцип фальсификации говорит о том, что проверять научную осмысленность и достоверность научных теорий необходимо не посредством поиска доказательных фактов, а посредством поиска фактов опровергающих.

Фальсифицируемость требует, чтобы гипотезы или теории не были принципиально неопровержимыми. По мнению Поппера, теорию нельзя считать научной, руководствуясь лишь тем, что есть один или какое-то множество экспериментов, говорящих о её достоверности. Учитывая то, что практически все теории, которые созданы на основании экспериментальных данных, допускают возможность реализации ещё большего количества экспериментов по подтверждению, наличие этих подтверждений ещё нельзя считать показателем научности теорий.

Кроме того, по словам философа, теории могут быть различны по отношению к возможности проведения экспериментов, способных, пусть хотя бы теоретически, дать результаты, эти теории опровергающие. Теории, предполагающие, что такая возможность может иметь место, называются фальсифицируемыми. А теории, для которых такой возможности не имеется, т.е. теории, в рамках которых можно объяснить любые результаты любых мыслимых экспериментов, называются нефальсифицируемыми.

Не будет лишним сказать и о том, что фальсифицируемость является только критерием, позволяющим отнести теорию к категории научных, однако не является критерием, указывающим на её истинность или возможность её успешной реализации. Критерий Поппера и истинность теории могут соотноситься друг с другом по-разному. В том случае, когда опровергающий фальсифицируемую теорию эксперимент при своей постановке даёт результаты, которые идут вразрез с теорией, теорию можно считать фальсифицированной, но это не говорит о том, что она не фальсифицируема, т.е. она остаётся научной.

Беря во внимание то, что критерием, как правило, называется необходимое и достаточное условие, фальсифицируемость, несмотря на то, что её называют критерием, является лишь необходимым, но в то же время не достаточным признаком научной теории.

Философия науки и научное познание зиждутся на двух основополагающих идеях. Первая идея говорит, что научное знание может предоставить и предоставляет людям истину, а вторая гласит, что научное знание избавляет людей от предрассудков и заблуждений. Первая из этих идей была отброшена Карлом Раймундом Поппером, а вторая стала основой всей его методологии.

В 30-50-е годы XX века Поппер предпринимал попытки жёстко разграничить науку и метафизику, взяв за основу принципы фальсифицируемости, но по прошествии некоторого времени несколько изменил свои взгляды, признав тот факт, что то различие между наукой и метафизикой, которое он предложил изначально, оказалось формальным. Но фальсифицируемость всё же нашла применение в научном мире.

Применение фальсифицируемости

На сегодняшний день в научной деятельности фальсифицируемость как научный критерий применяется довольно широко, хотя и не совсем строго. В основном это происходит, когда дело касается установления ложности какой-либо научной гипотезы или теории. Причём есть такие теории, которые продолжают применяться, невзирая на то, что удалось выяснить опровергающие их факты, т.е. теории фальсифицированные. Продолжают же они применяться, если основная масса фактов, касаемо их, является подтверждающими, а более совершенных аналогичных теорий ещё не создано, или же если другие их варианты неудобоприменимы.

Причины, по которым происходит именно так, существуют следующие.

В первую очередь, некоторые эксперименты, которые предоставляют опровергающие теорию результаты, можно считать показателем не того, что эта теория является ложной, а того, что слишком широко определена область, в которой она применяется.

Например, эксперименты с физическими объектами, которые движутся на скоростях, близких к скорости света, с одной стороны фальсифицируют постулаты классической механики, но на самом деле просто находятся вне рамок области применимости данной теории, а значит, их следует рассматривать с точки зрения более обобщённой теории относительности.

Или факты, указывающие на самоорганизацию материи, которые изучает термодинамика неравновесных процессов – они не являются фальсифицирующими термодинамику вообще, т.к. её законы, нарушающиеся в неравновесных процессах, сформулированы для работы с другими условиями.

К тому же отвергать общую термодинамику или классическую механику никому и в голову не приходит. Дело лишь в том, что использование обеих ограничено теми областями, где они работают.

Что же касается второй причины, то практическая научная деятельность не застрахована от ошибок, неправильных трактовок, предвзятых суждений и, что также не редкость, преднамеренных фальсификаций. Исходя из этого, все новые факты всегда оцениваются с ориентиром на объём опровергающих их материалов, полученных ранее, а также степени достоверности источников информации и возможности того, что результаты могут быть интерпретированы неверно.

К примеру, если человек видит камень, который поднимается в небо, он, вероятнее всего, подвергнет сомнению увиденное или подумает, что его разыгрывают, нежели усомнится в действии закона всемирного тяготения.

Так что когда появляются факты, которые, на первый взгляд, фальсифицируют надлежащим образом проверенную теорию, изначально выносится предположение о том, что эксперимент был ошибочным. И только по мере накопления достаточно объёмного массива фактов, ставящих под сомнение такую теорию, есть смысл начинать разговор о том, чтобы от неё отказаться или пересмотреть.

Но хотелось бы заметить что, базовую предпосылку фальсифицируемости, согласно которой неопровержимую теорию ещё нельзя считать научной, члены учёного мира всецело разделяют и чётко её придерживаются.

Критерий Поппера также можете использовать и вы – он очень может вам пригодиться, например, в работе по подбору источников информации для курсовых или научных работ, диссертаций и докторских, а также может оказать неоценимую поддержку в процессе самообразования.

Что есть наука? Какие знания считать настоящими научными знаниями, а какие не вписываются в научную парадигму? Можно ли считать науками астрологию, теологию, психоанализ?

Как различить между собой эти два класса знаний?

Непосредственная цель Поппера состояла в построении логической теории научного метода, под которым он имеет в виду эмпирический метод. Логика науки Поппера кардинально отличается от психологического, эмпирического описания научной деятельности, а важным средством её построения является аппарат математической логики.

С самого начала Карл Поппер считал главной задачей чётко сформулировать отличия между наукой и псевдонаукой. В качестве критерия Поппер предложил принцип фальсифицируемости, то есть принципиальной опровержимости любого знания, претендующего на статус научности.

Этот принцип философии Поппера значительно отличался от господствующей в то время концепции логического эмпиризма или неопозитивизма. Сторонники этой концепции считали, что научному знанию в первую очередь присущ принцип верификации и подтверждение теории.

По своему логическому содержанию понятие фальсификации является очень простым, даже тривиальным. По канонам традиционной логики нам известно, что из условного высказывания

если a, то b

следует, что из ложности b с логической необходимостью следует ложность a.

Проблема в том, что в случае истинности b мы ничего не можем сказать об истинности или ложности a.

Это простое логическое правило Карл Поппер сделал базовым принципом оценки научного знания, главным методологическим правилом отличия настоящей науки от псевдонауки. Согласно определению принципа фальсифицируемости, лишь те теории могут считаться научными, которые в принципе могут быть опровергнуты, то есть которые способны доказать свою ложность.

В то время как следствиями истинного утверждения могут быть только истинные утверждения, среди следствий ложного утверждения могут быть как истинные, так и ложные. Каждая научная теория представляет собой догадку, которая рано или поздно будет опровергнута. Поэтому каждая теория, строго говоря, является ложной. Таким образом, среди следствий любой научной теории будут и истинные, и ложные утверждения.

Всё множество следствий теории Поппер называет её логическим содержанием. Истинные следствия теории образуют её истинное содержание; оставшаяся часть будет ложным содержанием. Сравнивая две теории, мы можем обнаружить, что истинное содержание одной больше истинного содержания другой теории или ложное содержание одной меньше ложного содержания другой. Например, если эксперимент показывает, что предсказание одной теории истинно там, где предсказание другой теории ложно, то это означает, что первая теория имеет истинное содержание там, где вторая теория имеет ложное содержание. Если при этом ложное содержание первой теории не превосходит ложное содержание второй, то первая теория более правдоподобна, чем вторая. Максимально правдоподобной будет теория, дающая полное и исчерпывающее знание о мире.

Некоторую относительность принципа фальсифицируемости признал и сам Поппер, ведь в такой глобальной трактовке сам принцип фальсификации не поддаётся фальсификации.

Тем не менее, самым этот базовый принцип считается самым лаконичным и ясным определением для демаркации науки и псевдонауки.

В традиционном же понятии, идущем из античной философии, истина в принципе недостижима в силу своего предположительного и поэтому в конечном итоге ложного характера. Более того, даже если мы на неё случайно наткнёмся, говорит Поппер, мы никогда не будем знать об этом.

Поппер также выступил против такой крайности в понимании природы научного метода как априоризм, когда научные теории рассматриваются только как инструмент для предсказаний и поэтому якобы не имеют сами по себе познавательного значения.

Согласно теории истины и правдоподобности, развитие знания есть не переход от одного истинного знания к другому, а переход от одних проблем к другим, более глубоким проблемам.

Основное логико-методологическое правило по Попперу звучит так:

Другими словами, развитие научного знания основано на механизме проб и ошибок — предположений (догадок) и опровержений.

После пика популярности в 60-70-х годах идеи Поппера несколько потеряли своё влияние, а сам учёный ушёл на пенсию. Впоследствии ряд философов показали некорректность определения правдоподобности по Попперу, особенно в случае сравнения правдоподобности двух ложных теорий. Тем не менее, понятие правдоподобности до сих пор продолжает привлекать к себе внимание философов и логиков и, как мы уже заметили, является наиболее лаконичным и ясным определением для демаркации науки и псевдонауки.

Читайте также: