Диалог цивилизаций в мировом политическом процессе кратко
Обновлено: 05.07.2024
Доктор политических наук, профессор РГГУ.
Деятели культуры в своей способности создавать позитивную оптимистичную атмосферу в очередной раз преподали урок политикам.
Известно, что для избежания зревшего последние 15 лет конфликта между Грузией и самоопределившимися после распада СССР на референдумах своих народов Южной Осетии и Абхазии Россия многократно обращалась к конфликтующим сторонам о заключении соглашения о неприменении силы в их отношениях хотя бы на первых порах, что соответствует требованиям части 4 ст.2 Устава ООН.
Погружение России в негативную информационную среду произошло не сразу. Нарастание геополитической конкуренции привело к тому, что неуправляемый имидж стал разрушаться. Содержательные составляющие имиджа: брендовая и репутационная сработали на понижение образа. Принудительная геополитическая среда и подражательная модернизация разрушили привычную картину мира и повлияли на заниженную самооценку россиян, провоцируя негативные оценки со стороны зарубежья. Содержание представлений о себе и своем месте в мире влияет не только на внутренний образ страны, но и оказывает определенной влияние на восприятие внешнего образа.
Думается, что в этом контексте, следует и описывать политическую реальность, можно использовать инструментарий для вполне определенного круга проблем для сопоставления самоимиджа с воспринимаемым имиджем и моделируемым имиджем. По мнению доктора политических наук, профессора РГГУ Адиловой Л.Ф. реконструировать ряд факторов, которые ведут к возникновению устойчивых негативных стереотипов восприятия России, а также исследовать цивилизационную специфику, ментальные особенности при восприятии внутреннего образа страны. Внешний образ пытается объективировать эти представления, пропуская их через оценки роли и влияния страны в мире. Сложившиеся внешние и внутренние стереотипы восприятия при этом нередко вступают в столкновения друг с другом. Однако, искаженные образы прошлого, фантомные боли и нарастание геополитической конкуренции повлияли на отношение к России. Россия стала негативным интегратором в ННГ. Произошло негативное воздействие субъективного воспроизведения реальности на саму реальность. Накопление и возведение в политический принцип фактов, снижающих образ России, связаны с настроениями части политических элит стран СНГ возвысить собственный образ за счет вписывание образа России в нишу слабого государства.
Не случайно А.Тойнби заметил однажды, что ключевая причина распада многих империй - неадекватное восприятие реальности их руководящими элитами.
Очевидно, что при всей специфике вызовов разных эпох в ходе их инвентаризации мы обнаружим практически полный спектр вызовов, которые существуют либо во все времена, либо периодически, иногда или одноразово. Сами по себе эти вызовы являются напряжениями (конфликтами) вследствие внешней или внутренней динамики социоприродной системы. На эти проблемы управляющие подсистемы, включая и структуры самоорганизации, дают свои ответы. Как своевременные и эффективные, так и не всегда адекватные и успешные, заметил в своем докладе А.И. АГЕЕВ доктор экономических наук, профессор, академик РАЕН,генеральный директор Института экономических стратегий РАН.
Важнейший класс ограничений стратегического произвола описывается в теории как архетипы. Архетип - это структурный принцип коллективного бессознательного, априорная, доопытная форма поведения. Он представляет собой глубинные характеристики социальной материи и проявляется в поведении людей, их мышлении, решениях, отношении к реальности. Стратегии представляют собой процесс поиска траектории переходов от одной структуры коалиций (состояний системы) к другой. При этом стратегии могут соответствовать цивилизационным архетипам, либо противоречить им. Успеха достигают, как правило, стратегии первого типа. Но нужно принимать в расчет и наличие множества архетипов в системе, их многоуровневость, антропогенность, сложность структурирования и нескоординированность флуктуаций, возможный дремлющий статус.
Все системы стремятся к положению, где незначительные изменения более вероятны, чем изменения большого масштаба, а дезинтеграция субъекта целиком менее вероятна, чем дезинтеграция его отдельных частей. Кроме того, масштаб эволюционных изменений зависит от размера коалиций, вовлеченных в изменение. Соответственно могут возникать такие размерности коалиций, которые заметны, например, лишь в рамках учебного класса, а могут быть и коалиции, от которых исходит риск глобального катаклизма.
То, что называется спецификой цивилизаций, есть, по сути, набор правил (архетипы), которые предотвращают блуждания по всему пространству решений и траекторий и задают приемлемый в данной системе коридор инновационных фантазий и национальных идей данной цивилизации.
В некотором смысле страна периодически платит по счетам возгордившихся своим величием поколений управляющих элит, пренебрегающих кропотливой работой по неустанному приведению целей системы в соответствие с ее возможностями и допускающими серьезные отклонения от естественного хода событий. Природа и ход вещей ставят перед системой управления вызовы, а управленцы либо способны их адекватно воспринимать, оценивать, выстраивать приоритеты, мобилизовывать ресурсы, либо, как говорится, оказываются не на высоте.
Для России сегодня сосуществуют нескольких траекторий возможной эволюции, из которых одна неизбежно станет в ближайшие годы доминирующей.
В рамках этих сценарных геополитических трансформаций Россия фактически утратит статус одного из мировых центров силы.
Интеллектуальная карта исследований цивилизаций в теории международных отношений
Популярность цивилизационной проблематики в начале 2000-х гг. была вызвана публикациями С. Хантингтона, в которых была предложена новая концептуальная рамка для анализа мирового порядка после окончания холодной войны [20; 21]. Хантигтон заявил, что вместо государств основными акторами мирового порядка стали цивилизации, между которыми неизбежно происходят столкновения. Логика отношений между цивилизациями повторяет у Хантингтона логику отношений между государствами в её реалистской интерпретации. Труды Хантингтона были в высшей степени популярны в общественных кругах по всему миру, хотя академическая среда восприняла тезис Хантингтона довольно скептично [10].
Проверка гипотезы столкновения цивилизаций постепенно вернула интерес к цивилизациям в академической среде. При этом наибольший интерес проявили представители конструктивизма и критической теории. Из наиболее значимых академических публикаций по данной проблематике в последнее время можно выделить работы Р. Кокса [15], Ш. Айзенштадта [16], Дж. Гобсона [19], П. Каценштайна [23], М. Хола и П. Джексона [18], Э. Линклейтера [24] и Э. Адлера [8]. Многие из перечисленных работ основываются на классических трудах Ф. Броделя [11], Н. Элиаса [17], А. Тойнби [3], Э. Саида [28], О. Шпенглера [6; 7].
Хороший аналитический обзор состояния изученности цивилизационной проблематики в теории международных отношений опубликовал Г. Беттица [9]. Он выделил два параметра сравнительного анализа исследований цивилизаций в виде бинарных оппозиций: с одной стороны, это противопоставление аналитических и нормативных/критических теорий, с другой стороны — предложенное П. Джексоном противопоставление исследовательской онтологии и партиципаторной онтологии. Последнее противопоставление заключается в вопросе, кто определяет, что такое цивилизация. Это может быть исследователь, который предлагает своё определение цивилизации; или это могут быть акторы мировой политики, в своей дискурсивной практике определяющие значение для них цивилизаций. Сочетание двух вышеуказанных бинарных оппозиций критериев образует матрицу сравнительного анализа исследований цивилизаций, которую Беттица заполнил соответствующими направлениями исследований в предложенной им терминологии.
Таблица 1. Сравнительная матрица направлений исследований цивилизаций в политических науках
Источник: составлено автором
Подробнее о каждом направлении исследований можно узнать из статьи Беттицы. Остановимся на кратком описании этих направлений, что необходимо сделать с точки зрения целей данного исследования.
Цивилизационная динамика. Данное направление анализа, основанное на исследовательской онтологии и аналитическом подходе, наиболее популярно в теории международных отношений. Исследователи, работающие в данном направлении, исходят из того, что в мире существуют множество цивилизаций, понимаемых в общих чертах как макроструктуры, организованные вокруг определённых культурных, социальных и/или экономических отношений. Содержание исследований в рамках данного подхода заключается в операционализации определения цивилизаций, выявлении характеристик их поведения, взаимодействия, специфики их внутреннего устройства и развития.
Основным спором в рамках данного подхода является дискуссия между сторонниками эссенциалистского и неэссенциалистского подходов к определению цивилизаций. Первые, как правило, понимают под цивилизациями однородные, ограниченные во времени и пространстве, централизованные и статические явления. Неэссенциалисты, напротив, рассматривают цивилизации как внутренне противоречивые, гетерогенные образования без определённых границ во времени и пространстве, постоянно находящиеся в состоянии становления.
Межцивилизационная этика. Данное направление исследований цивилизационной проблематики занимается критикой предсказания Хантингтона о неизбежном столкновении цивилизаций. Исследователи в рамках данного направления исходят из того, что цивилизации существуют как объективная социальная реальность. Представители данного исследовательского направления ставят перед собой задачу не просто и не только обнажить кажущуюся им несостоятельность реалистского тезиса Хантингтона. Их цель — предложить такой институциональный дизайн и такие политические усилия международного сообщества, которые не допустили бы столкновения цивилизаций и способствовали бы развитию диалога цивилизаций. Среди лидеров данного направления назовём Э. Саида [28], А. Сена [29], Ф. Петито [26].
Цивилизационная политика. Данное направление ещё не оформилось, но в рамках представленной выше сравнительной таблицы предполагается. Беттица в своей статье старался доказать необходимость аналитического исследования взаимодействия цивилизаций на основе партиципаторной, а не исследовательской онтологии. Методология исследований в рамках данного подхода не отличается от методологии цивилизационной динамики. Отличие состоит в онтологии. Онтология цивилизаций должна определяться путём анализа представлений о цивилизациях самих цивилизаций и других акторов мировой политики.
Оставляя за скобками данной статьи вопрос о необходимости развития исследований цивилизационной политики, следует отметить, что Беттице в целом удалось представить целостное идейное поле исследований проблематики цивилизаций в мировой политике. Среди этого поля наиболее перспективной представляется неэссенциалистское направление исследований цивилизационной динамики. Достоинство этого направления заключается в том, что оно учитывает внутреннюю дифференциацию цивилизаций и рассматривает цивилизации не в статике, а в развитии. Таким образом, цивилизации рассматриваются в контексте более общих социальных процессов.
Не случайно данное направление развилось из социологических, а не политических исследований цивилизаций. Политологи традиционно мало внимания уделяли цивилизационному вопросу. Для них цивилизация, как правило, была единичным явлением. Вопрос ставился о противоречиях между цивилизованным и нецивилизованным миром. Так мыслят себя западная, китайская и японская цивилизации. Цивилизация как множественное явление пришло в политологию из социологии и антропологии, где в фокусе исследователей находились различия внутри цивилизаций, возможных мостов и переходов между цивилизациями.
В следующей части статьи будет предложен авторский вариант концептуализации цивилизаций в рамках направления исследований динамики цивилизаций, который предположительно обладает более высоким эвристическим и прогностическим потенциалом, чем эссенциалистская теория Хантингтона.
Факторы столкновения или диалога во внутрицивилизационных, трансцивилизационных и межцивилизационных отношениях
Дунс Скот поставил под сомнение концепции аналогии и причастности, противопоставив им концепции однозначности или унивокальности, согласно которым Творец и творение существуют в одинаковом смысле. Категория бытия обретает, таким образом, внебожественное, самостоятельное основание, а различия между Творцом и творением носят исключительно количественный, а не качественный характер. В автономности и самодостаточности тварного мира и заключается суть современного секуляризма.
В политических терминах государства и церкви специфику фундаментализма, секуляризма и постсекуляризма можно выразить следующим образом. Фундаментализм характеризуется доминированием церкви над государством, секуляризм — вытеснением церкви государством из публичной сферы в частную, постсекуляризм — взаимным признанием церкви и госу- дарства, поиском диалога.
Таблица 2. Матрица онтологического и политического сравнения фундаментализма, секуляризма и постсекуляризма
Источник: составлено автором
Интересно, что приведённая выше онтологическая специфика фундаментализма, секуляризма и постсекуляризма характерна только для христианства [1]. Секуляризм как историческое явление мог возникнуть только в христианстве, если рассматривать христианство в качестве религии, которая продолжает развиваться во времени и пространстве [5]. Тем не менее, в ходе долгого периода доминирования западной цивилизации христианская специфика политических отношений между церковью и государством была перенесена в нехристианские цивилизации. Поэтому модернизация нехристианского мира предполагала и его секуляризацию. Развитие постсекуляризма на Западе открыло возможность возвращения церкви в публичное пространство нехристианских обществ. При этом в онтологическом смысле, например, ислам всегда оставался фундаментальным. Поэтому возвращение церкви в публичное пространство в нехристианском мире всегда грозит фундаментализмом, а не диалогом между церковью и государством.
Фундаментализм — это такое состояние цивилизации, которое наименее склонно к диалогу. Компромисс для фундаментализма невозможен, так как он означает отказ от фундаментальных ценностей. Секуляризм, напротив, склонен к компромиссу, так как в этом случае уступать нужно не ценности, а интересы. Секулярный период развития международных отношений (так называемая Вестфальская модель международных отношений) характеризуется значительно бóльшим объёмом сотрудничества и компромисса, чем период премодерна. Постсекуляризм основан на диалоге между сакральным и политическим. Диалогичная форма существования постсекулярной цивилизации позволяет ей также взаимодействовать с секулярными и постсекулярными цивилизациями в диалогичной форме. Наличие религиозной составляющей в постсекуляризме позволяет данному состоянию цивилизации вступать в диалог даже с фундаменталистами. Поэтому диалог между постсекуляризмом и фундаментализмом возможен, но не гарантирован.
Секулярные и постсекулярные сообщества в своём взаимодействии повторяют логику отношений секулярных сообществ. Постсекуляризм не исключает конфликта как такового, поэтому если секулярному сообществу выгоден конфликт с постсекулярным сообществом, последнее скорее всего примет этот вызов. Столкновение в наименьшей степени возможно между постсекулярными сообществами. Диалоговая форма их существования является крайне неблагоприятной средой для развития конфликта между ними.
Исходя из определения цивилизации как гетерогенного явления, можно предположить, что внутри одной цивилизации могут существовать фундаменталистские (премодернистские), секулярные (модернистские) и постсекулярные (постмодернистские) сообщества. Поэтому сталкиваются или вступают в диалог не целые цивилизации, а их отдельные сообщества. Скорее всего, сталкиваться будут как раз фундаменталистские сообщества. При этом терминологию фундаментализм/секуляризм/постсекуляризм можно использовать только при описании внутренней динамики Западной (христианской) цивилизации (см. табл. 3).
Таблица 3. Матрица взаимодействия сообществ с различным характером религиозного развития внутри Западной цивилизации
Источник: составлено автором
Для описания динамики между цивилизациями и внутри нехристианских цивилизаций следует использовать более универсальные понятия премодерн, модерн и постмодерн (см. табл. 4).
Таблица 4. Матрица взаимодействия сообществ с различным характером политического развития внутри цивилизаций и между цивилизациями
Источник: составлено автором
Таким образом, цивилизации в мировой политике существуют скорее как стратегические референтные рамки, а не как непосредственные герои международной политики. Данные референтные рамки создаются на ценностной основе религии и уточняются общим литературным каноном. Они далеки от гомогенности, полны внутренних противоречий и находятся в процессе постоянного становления. Будут ли социальные общности, использующие данные референтные рамки, сталкиваться или вступать в диалог, во многом зависит от того, является ли хотя бы одна из сторон фундаменталистским сообществом. Для такого сообщества референтная цивилизационная рамка задаётся практически исключительно ценностным кодом соответствующей религии, поэтому компромисс для него невозможен.
Условие мирного существования фундаменталистов заключается в их самоизоляции. И.В. Кудрящова видит диалогичный потенциал у так называемого легального фундаментализма, но только в рамках нового мировоззрения, воспринимающего мир как целостную систему [2]. Пока же следует признать, что если одной из сторон межцивилизационного, внутрицивилизационного или трансцивилизационного взаимодействия является фундаменталистское сообщество, взаимодействие будет носить конфликтный характер. Во всех иных случаях существует возможность для диалога, при этом постсекулярные сообщества более диалогичны, чем секулярные. При определённых условиях они могут вступать в диалог даже с фундаменталистскими сообществами. Диалог практически гарантирован в отношениях между постсекулярными сообществами. Такой вывод довольно печален. Он означает, что диалог гарантирован только внутри христианской цивилизации (между её постсекулярными сообществами), внутри и между нехристианскими цивилизациями диалог возможен, но не гарантирован.
Дальнейшее исследование отношений между различными цивилизационными сообществами может заключаться в выявлении значения литературного фактора в склонности к диалогу или столкновению между ними.
Введение литературоведения в политологический анализ отношений между цивилизациями раскрывает широкое пространство для междисциплинарных исследований. Интересен также вопрос об определении терминологии фундаментализм, секуляризм, постсекуляризм в восточных религиях, в первую очередь конфуцианстве, которое в строгом смысле слова религией не является.
Автор: Харкевич М.В.
Список литературы
1. Ваттимо Дж. После христианства. М.: Три квадрата, 2007. 176 с.
2. Кудряшова И.В. Фундаментализм в пространстве современного мира / Полис. Политические исследования. 2002. № 1. С. 66.
3. Тойнби А. Цивилизация перед судом истории. Мир и Запад. М.: АСТ, 2011. 320 с.
4. Узланер Д. Введение в постсекулярную философию / Логос. 2011. № 3. С. 3–32.
5. Хайдеггер М. Бытие и время. Харьков: Фолио, 2003. 503 с.
6. Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории.
Том 1. Образ и действительность. М.: Попурри, 2009. 656 с.
7. Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории.
Том 2. Всемирно-исторические перспективы. М.: Попурри, 2009. 704 с.
8. Adler E. Europe as a Civilizational Community of Practice / Civilizations
in World Politics: Plural and Pluralist Perspectives. Ed. by P.J. Katzenstein. New
York: Routledge, 2010. 248 p.
9. Bettiza G. Civilizational Analysis in International Relations: Mapping the Field and Advancing a “Civilizational Politics” Line of Research / International Studies Review. 2014. Vol. 16. Pp. 1–28.
10. Bottici Ch., Challand B. The Myth of the Clash of Civilizations. Abingdon, Oxon; New York: Routledge, 2010. 192 p.
11. Braudel F. A History of Civilizations. New York: A. Lane, 1994. 640 p.
12. Browning C.S., Lehti M. The Struggle for the West: A Divided and Contested Legacy. Abingdon, Oxon; New York: Routledge, 2010. 256 p.
14. Chiozza G. Is There a Clash of Civilizations? Evidence from Patterns of International Conflict Involvement, 1946–97 / Journal of Peace Research. 2002. Vol. 39. Pp. 711–734.
15. Cox R. Thinking About Civilizations / Review of International Studies. 2000. Vol. 26. Pp. 217–234.
16. Eisenstadt Sh.N. Comparative Civilizations and Multiple Modernities. Leiden; Boston: Brill, 2003. 1059 p.
17. Elias N. The Civilizing Process. Oxford, England; Cambridge, MA: Blackwell, 1994. 592 p.
18. Hall M., Jackson P.T. Civilizational Identity: The Production and Reproduction of “Civilizations” in International Relations. New York: Palgrave Macmillan, 2007.
19. Hobson J.M. The Eastern Origins of Western Civilisation. Cambridge, UK; New York: Cambridge University Press, 2004. 394 p.
20. Huntington S.P. The Clash of Civilizations? / Foreign Affairs. 1993. Vol. 72. Pp. 22–49.
21. Huntington S.P. The Clash of Civilizations and the Remaking of World Order. New York: Simon & Schuster, 1996. 368 p.
22. Jackson P.T. Civilizing the Enemy: German Reconstruction and the Invention of the West. Ann Arbor: University of Michigan Press, 2006. 304 p.
23. Katzenstein P.J. Civilizations in World Politics: Plural and Pluralist Perspectives. New York: Routledge, 2010. 248 p.
24. Linklater A. Global Civilizing Processes and the Ambiguities of Human Interconnectedness / European Journal of International Relations. 2010. Vol. 16. Pp. 155–178.
26. Petito F. In Defence of Dialogue of Civilisations: With a Brief Illustration of the Diverging Agreement between Edward Said and Louis Massignon / Millennium: Journal of International Studies. 2011. Vol. 39. Pp. 759–779.
Мир локальных цивилизаций не только разнообразен и изменчив. Его отличают чрезвычайная широта и богатство взаимодействий — от противостояния и конфликтов до сотрудничества и партнерства. Одно из центральных мест в системе взаимодействий занимает диалог цивилизаций — сравнительно новая геополитическая категория, получившая признание и широкое распространение с конца ХХ столетия. Именно тогда Генеральная Ассамблея ООН провозгласила 2001 г. годом диалога между цивилизациями под эгидой ООН.
Но почему неизбежно столкновение цивилизаций? Во-первых, потому, как полагает С. Хантингтон, что различия между цивилизациями не просто реальны, но наиболее существенны.
Наконец, культурная, цивилизационная общность способствует экономическому регионализму, экономической интеграции в рамках одной культуры и цивилизации.
1. 2. Цивилизационная концепция А. Тойнби
Арнольд Тойнби задолго до С. Хантингтона утверждал, что развитие человечества возможно, прежде всего, как взаимовлияние цивилизаций, в котором существенную роль играет агрессия Запада и ответные контрудары противостоявшего ему мира. Он основывался на анализе опыта развития цивилизаций за последние шесть тысяч лет. Английский ученый обосновывал положение, что цивилизации представляют собой определенные типы человеческих сообществ, вызывающие ассоциации в области религии, архитектуры, живописи, нравов, обычаев, т.е. в области культуры.
Как пишет Тойнби, Западная цивилизация не единственная в мировой истории. Тойнби насчитывает всего 21 (а включая цивилизации-спутники и застывшие цивилизации – 37), и именно их рассматривает как основной структурный элемент мировой истории. Тойнби анализировал не только древние цивилизации, но и цивилизации, которые являлись их истоками. Например, индскую, породившую индийскую цивилизацию, андскую, породившую древние цивилизации Северной и Южной Америки, и т.д. Он различает цивилизации первичные, которые зародились на основе примитивного общества, вторичные и третичные, которые последовательно развились из этих цивилизаций. Каждая цивилизация проходит у Тойнби пять стадий: рождение, рост, надлом, распад и гибель.
Тойнби делил все цивилизации на три вида:
Вызов — это такая ситуация, при которой существование данного общества оказывается под некоей угрозой. Вызов может быть самым различным. Наличие Вызова обязательно для начала генезиса новой цивилизации, и без него спонтанного развития цивилизации не происходит.
Каждая цивилизация начинается с Ответа на Вызов — природной и человеческой среды. Тойнби для иллюстрации этого положения рассматривал происхождение египетской цивилизации.
Тойнби считает, что столкновения между цивилизациями – наиболее вероятный путь, по которому может в будущем пойти человечество. Влияние Запада на остальной мир и ответные контрудары, контрвлияние других цивилизаций будут определять облик и перспективы мира уже в обозримом историческом будущем. Делая подобное умозаключение, Тойнби руководствуется не политическими пристрастиями, а опирается, как и подобает историку, на опыт нескольких тысяч лет со времени появления первых цивилизаций.
Запад всегда с опаской относился к России, особенно после второй мировой войны. В глазах западных европейцев Россия всегда представлялась агрессором. Запад и Россия принадлежат к Христианскому миру, но к двум его противостоящим частям - католической и православной. История России глубочайшими корнями уходит в Византию, а Византия и Запад всегда были враждебны друг другу.
Важным условием конструктивного участия мусульман в разворачивающемся межцивилизационном диалоге М. Хатами считает преодоление разногласий в исламском мире, которые, по его мнению, проистекают, прежде всего, из различий в толковании религиозных постулатов, культурных традиций. Эти преграды, на взгляд автора, устранимы, что сразу же минимизировало бы возможности сознательного или же невольного использования межмусульманских разногласий внешними силами во вред исламскому сообществу.
В то же время М. Хатами исходит из того, что полностью переступить через все расхождения невозможно, хотя бы по той вполне естественной причине, что все люди не могут мыслить одинаково, тем более носители различных цивилизационных матриц. Однако очень важно, чтобы дихотомия мысли не превращалась в антагонизм, неразрешимые противоречия, агрессии, войны. Если действительно есть понимание необходимости диалога, следует действовать прагматично, проявлять мудрость, рационализм.
Предлагая диалог как альтернативу решения стоящих перед человечеством общемировых глобальных проблем, М. Хатами предостерегает как от чрезмерного оптимизма при ее реализации так и от крайнего пессимистического отношения к ее возможностям и характеризует путь диалога тернистым и трудным, но вполне реальным. Он предлагает осуществить диалог в определенных этапах: внутри исламского мира, между исламской и западной цивилизацией, между исламом и другими цивилизациями. При этом, характеризуя отрицательные стороны западной (христианской) цивилизации в настоящее время, М. Хатами выделяет такие ее отрицательные качества как кризис в семье, кризис во взаимоотношениях человека и природы, этический кризис в сфере научных исследований и т.д. и считает, что при плодотворном диалоге с исламской цивилизацией, эти кризисы преодолимы.
Несмотря на утверждения С. Хантингтона и его единомышленников на Западе, президент М. Хатами ратует за возможность и, более того, актуальность диалога. Но для этого, на его взгляд, требуется наличие определенных условий, в числе которых совместное стремление народов и правительств мира к преодолению вражды и недоверия; единство прогрессивных сил для оказания давления на милитаристические режимы путем диалога и разработки общих активных позиций; создание в демократической атмосфере условий для осуществления диалога для преодоления наболевших проблем на двустороннем, региональном и мировом уровне.
Участниками диалога могут и должны быть все цивилизации и составляющие их элементы (народы, государства и организации), которые осознают наличие общечеловеческих проблем, возможность различия во взглядах и взаимозависимости цивилизаций, избегают догматических взглядов к вопросам диалога. Преимущества диалога заключаются в том, что он открывает путь и формирует эффективные перспективы для совместного поиска оптимальных вариантов преодоления накопившихся проблем в духовной и материальной сфере жизни человечества.
2. 2. Ф. Петито о диалоге цивилизаций
И, наконец, Ф. Петито пишет о том, что в современных условиях международных отношений игнорирование поиска межцивилизационного диалога становится просто невозможным, что связано с событиями, произошедшими 11 сентября 2001 г. в США. Автор считает, что соответственно современным реалиям требуется приложить усилия в сторону построения многокультурного международного сообщества. А для этого, подчеркивает Ф. Петито, нужно всестороннее поддерживать политику диалога цивилизаций.
Теория С. Хантингтона является своего рода отражением интересов тех сил в мире, которые после периода "холодной войны" стремятся к обеспечению в мире лидирующего положения одной из мировых цивилизаций, а именно западной во главе с США. Но в настоящее время с учетом стоявших перед человечеством глобальных проблем, связанных с экологией, демографией, ресурсопользованием, наличием ядерного оружия и средств его доставки мир, как никогда, нуждается в единстве и сплоченности, совместных действиях всех народов и стран. В этой обстановке одностороннее стремление одной или нескольких стран или отдельно взятой цивилизации к достижению мирового лидерства и навязыванию однополюсной мировой системы может привести к катастрофическим последствиям.
В целом, нужно согласиться с мнением М. Хатами, что интеграция исламского мира позволит обеспечить стабильное развитие, как самих мусульманских стран, так и мира в целом. Если к существующим узам религиозной общности, духовного родства и общего культурного наследия мусульманских стран прибавить взаимодействие и обмен в научной, экономической, политической и культурной сферах, все это, вместе взятое, несомненно, даст необходимые материальные и духовные предпосылки и опору для создания прогрессивного, устойчиво развивающегося и стабильного общества и обеспечит всем мусульманским странам развитие и безопасность.
Амири М. Теория столкновения цивилизаций: Хантингтон и его критики. Тегеран, 2002.
2. Бажанов Е.П. Актуальные проблемы международных отношений. Избранные труды. Т. 1. Москва: Изд-во Научная книга, 2002.
3. Бус К., Смита С. Теория международных отношений на рубеже столетий/ Пер. с англ./ Под ред. Цыганкова П. А. Москва: Изд-во Гардарики, 2002.
4. Вагин М.В. Президент М. Хатами и его концепции исламского гражданского общества и диалога цивилизации/ Иран: ислам и власть. Москва, Институт Востоковедения РАН, Изд-во Крафт, 2002.
7. Кузык Б.Н., Яковец Ю.В. Цивилизации: теория, история, диалог, будущее. Т. 5. Москва, 2008.
11. Новиков Г. Н. Теории международных отношений. Иркутск: Изд. Иркут. ун-та, 1996. 298 с.
12. Петито Ф. Диалог цивилизаций как предметдля глобальных политических дискуссий: некоторые теоретические размышления/ Диалог цивилизаций и международные отношения в условиях глобализации: монография. Москва – Нижний Новгород – Бейрут, 2008.
14. Степанянц М. Десять лет диалога между цивилизациями/ World Public Forum Dialogue of Civilizations, 9 September 2010.
15. Столкновение цивилизаций и диалог культур: вызовы и ответы современности: труды региональной научной конференции/ под ред. Л.Я. Курочкиной (г. Воронеж, 18 декабря 2008 г.).
16. Тойнби А. Дж. Мир и Запад. Москва, 2003.
17. Тойнби А. Дж. Постижение истории. Москва, 1991.
18. Тойнби А. Дж. Цивилизация перед судом истории. Москва, 2003.
19. Фукуяма Ф. Конец истории?/ Вопросы философии. № 3, 1990. С. 84-118.
20. Хакимипур А. Место и особенности диалога цивилизаций в современном политическом мышлении: диссертация. Душанбе, 2010. 142 с.
22. Хатами М. В человеке сосредоточены душа Востока и разум Запада/ Сборники статей и выступлений. Москва, 2001.
23. Хатами М. Ислам, диалог и гражданское общество. РОССПЭН, 2001. 242 с.
24. Хатами М. От города мира к миру городов. Москва, 2002.
25. Хатами М. Религия и мысль в сетях тирании. Тегеран, 2000.
26. Хатами М. Страх перед бурей. Москва: Изд. Моск. ун-та, 2001. 128 с.
27. Хатами М. Традиция и мысли во власти авторитаризма. Москва: Изд. Моск. ун-та, 2001. 288 с.
[1]Фукуяма Ф. Конец истории?/ Вопросы философии. № 3, 1990. С. 84-118.
[4] Тойнби А. Дж. Мир и Запад. Москва, 2003, с. 451.
[5] Тойнби А. Дж. Мир и Запад. Москва, 2003, с. 459.
[7] Хатами М. Ислам, диалог и гражданское общество. РОССПЭН, 2001. 242 с.
[8] Хатами М. Традиция и мысли во власти авторитаризма. Москва: Изд. Моск. ун-та, 2001. 288 с.
[9] Хатами М. Страх перед бурей. Москва: Изд. Моск. ун-та, 2001. 128 с.
[10]Хакимипур А. Место и особенности диалога цивилизаций в современном политическом мышлении: диссертация. Душанбе, 2010. 142 с.
[11]Петито Ф. Диалог цивилизаций как предметдля глобальных политических дискуссий: некоторые теоретические размышления/ Диалог цивилизаций и международные отношения в условиях глобализации: монография, 2008.
[12]Петито Ф. Диалог цивилизаций как предметдля глобальных политических дискуссий: некоторые теоретические размышления/ Диалог цивилизаций и международные отношения в условиях глобализации: монография, 2008.
1.3. Фабио Петито. Диалог цивилизаций как предмет для глобальных политических дискуссий: некоторые теоретические размышления
4 ноября 1998 года Генеральная Ассамблея ООН единогласно приняла резолюцию, предложенную президентом Исламской Республики Иран Мухаммедом Хатами. В рамках ООН ею определялся 2001 год Годом диалога между цивилизациями. В то время инициатива привлекла огромное внимание в западном мировом сообществе как в средствах массовой информации, так и в академическом мире.
По теории Фукуямы, с падением коммунизма мировая история достигла своего конца (если ее рассматривать как диалектический процесс) и либерализм – на данный момент одна оставшаяся альтернатива – являет собой единственную рациональную модель в мире для теперь окончательной консолидации прямолинейного прогресса человечества. С этой точки зрения проблема новой моральной базы для международного сосуществования значительно упрощается, если не разрешается всецело, за счет глобализации либерализма: значительно увеличившаяся однородность международного пространства, основанная на таких либеральных ценностях, как свободный рынок, демократия и права человека, создает условия для развития некой формы космополитичной государственно-политической организации (в этом случае получатели финансовых потоков могут быть различными) и позволяет приблизиться к идеалу Канта о бесконечном мире; то же самое, но в терминах международных отношений это значит: окончательная победа либерализма путем полного исключения или по крайней мере существенного смягчения действия двух определяющих черт современного международного сообщества – анархия и война – провозглашает конец истории международных отношений, какими мы знали их до этого.
Читайте также: