Ближний восток политика кратко

Обновлено: 17.05.2024

Формирование и развитие ряда ключевых тенденций в ближневосточной региональной подсистеме международных отношений происходит в результате реализации внешней политики внерегиональных держав. На многие процессы оказывают влияние США. В этой связи для понимания причин и сути некоторых процессов, происходящих на Ближнем Востоке, требуется изучение внешней политики Вашингтона и инструментов, используемых этой страной для достижения своих внешнеполитических целей.

Спектр методов, используемых США

В США насчитывается около двух сотен научных институтов, исследовательских центров, групп, которые постоянно и детально анализируют ситуацию на Ближнем Востоке, строят прогнозы, предлагают меры по влиянию на развитие событий. Арсенал инструментов, используемых Вашингтоном, весьма разнообразен. В целом меры, применяемые США в отношении стран, на которые американцы стремятся оказывать влияние, можно классифицировать по двум группам: сдерживание и вовлечение.

Вовлечение имеет те же цели, что и сдерживание, - оказание влияния на политику стран. Но при применении стратегии вовлечения достижение данных целей осуществляется через использование принципиально другого спектра мер - выгодное включение страны в международную торговлю, развитие культурных связей и туризма, интеграцию страны в сеть международных организаций и договоров. Предполагается, что для сохранения предоставленных возможностей страна станет идти на определенные уступки, откажется от наиболее одиозных планов и постепенно изменит свою внешнюю политику в отношении стран Запада.

Таким образом, в США с прикладными целями разрабатываются самые различные методы влияния на ситуацию в зарубежных странах, не сводящиеся только к военным, дипломатическим или экономическим мерам. Американцы в зависимости от силы другого государства, степени лояльности населения правящей элите, геополитической ситуации, собственных возможностей в конкретный момент времени и других факторов очень гибко тасуют и применяют различные методы политики. Например, в случае нецелесообразности использования военных мер США могут достигать свои цели дипломатическими переговорами; и, напротив, на дипломатических переговорах упоминать возможность использования военных мер. Именно возможность регулярного тасования Вашингтоном подходов и риторики (а также и союзников) следует учитывать и при анализе американской внешней политики, и особенно при ее прогнозировании.

Этапы внешней политики США на Ближнем и Среднем Востоке

В 1957 году после революции в Египте и Суэцкого кризиса была принята доктрина Эйзенхауэра, в которой под предлогом намерения США оградить страны Ближнего Востока от коммунизма и его агентов говорилось о готовности Вашингтона использовать все свои возможности вплоть до прямого вмешательства в дела стран региона 10 . Одновременно целью доктрины было установление американской монополии (со стороны стран Запада) в ближневосточных делах без посредничества Великобритании или Франции.

Наиболее выпукло стратегия, направленная на военное присутствие, проявилась в начале XXI века, во время президентского срока Дж.Буша-младшего, когда доминирующее влияние на внешнюю политику США оказывали неоконсерваторы - Дик Чейни, Дональд Рамсфелд, Кондолиза Райс, Пол Вулфовиц и другие. В это время США ввели в Афганистан (2001 г.) и Ирак (2003 г.) многотысячные контингенты, достигавшие (совместно с силами коалиций) соответственно 118 тыс. человек 15 и не менее чем 183 тыс. человек 16 .

В этот же период, в 2002 году, в Вашингтоне была разработана концепция Большого Ближнего Востока, направленная на управляемое извне изменение данного региона под предлогом демократизации. Кроме того, американцы наделили себя правом свергать любое правительство, политика которого, по их мнению, угрожает национальной безопасности США. Военные географы (Бернард Льюис 17 , Ральф Петерс 18 , Pобин Райт 19 ) для практических целей разработали целый ряд карт будущего Ближнего Востока, где границы государств отличаются от нынешних. Концепция Большого Ближнего Востока предусматривала, что процесс изменений займет 30-35 лет. Примечательно, что, хотя в настоящее время данная концепция публично широко не обсуждается и в целом может считаться плодом работы предыдущих администраций, о ее отмене объявлено не было.

Американская внешняя политика характеризуется высокой степенью преемственности, целеполаганием и способностью к стратегическому прогнозированию, рассчитанному на десятилетия. Также можно отметить, что американские востоковеды, этногеографы, историки, конфликтологи, религиоведы в прикладных целях анализируют историю и демографический состав стран Ближнего Востока, чтобы на основе изучения прошлого делать предложения об управляемых изменениях в регионе и формировании его будущего.

Ближневосточная политика США при Бараке Обаме

Однако утверждать, что США полностью ушли с Ближнего Востока, было бы некорректным. Прежде всего необходимо показать, что полного вывода вооруженных сил США с Ближнего Востока, в том числе из Ирака и Афганистана, где продолжают работать несколько тысяч американских военных, не произошло. Так, с Афганистаном подписано соглашение, разрешающее присутствие США в стране до 2024 года на авиабазе в Баграме и как минимум восьми других базах 22 . В Сирии и Ираке в течение первой половины 2016 года произошло увеличение контингента американского спецназа (в первом случае это происходит без соответствующего разрешения со стороны законного правительства и фактически является незаконным вмешательством в дела иностранного государства). В целом в течение 2001-2014 годов число американских спецназовцев в мире (Сил специальных операций - ССО) увеличилось с 33 тыс. до 72 тыс. человек. По состоянию на 2013 год американские войска ССО были размещены в 134 странах 23 . Всего же за рубежом находятся не менее 325 тыс. военнослужащих США, без учета технического гражданского персонала и наемников частных военных компаний 24 .

Кроме того, в рамках полемики относительно тезиса об уходе США с Ближнего Востока следует отметить, что США, скорее, провели переоценку эффективности и приоритетности различных методов. После активного использования военных мер на предыдущем этапе и столкнувшись с тем, что прямые вооруженные агрессии против стран Ближнего Востока являются чрезмерно затратной мерой, США были вынуждены сместить фокус в пользу других инструментов. Однако это ни в коей мере не означает отказа от активного влияния на процессы, происходящие на Ближнем Востоке, - таким образом, реального ухода из региона не произошло. Более того, можно утверждать, что невоенные меры, применяемые США, являются менее затратными и более эффективными по сравнению с военными.

Таким образом, на основе анализа содержания самых различных источников может быть показано, что говорить о том, что США ушли с Ближнего Востока, было бы неверным - более корректной представляется трактовка о том, что Вашингтон осуществил корректировку инструментов, используемых для осуществления внешней политики в данном регионе.

Политика в отношении Ирана

Однако, как представляется, США, во всяком случае в краткосрочном периоде, переоценили возможности политики вовлечения в отношении Ирана. 18 июля 2015 года, через несколько дней после подписания соглашения по ядерной программе этой страны, духовный лидер Ирана аятолла Хаменеи выступил с заявлением, в котором отметил, что ядерная сделка не означает, что Тегеран будет относиться к США иначе, чем до сих пор, а также что Иран не поменяет свою региональную политику. Надежды США сделать Иран союзным себе и активно влиять на курс данной страны не оправдались. Это привело к тому, что уже к началу 2016 года степень конфронтационности между США и Ираном повысилась по сравнению с ситуацией, существовавшей всего за полгода до этого, на момент подписания соглашения. Тем не менее, как представляется, осуществленный при Б.Обаме отказ от изоляции Ирана - это просчитанный долгосрочный подход, которого будет придерживаться и следующая президентская администрация.

В целом США при Б.Обаме продолжили линию на управление процессами, происходящими во всех регионах земного шара. Одной из ключевых целей данной политики является стремление не допустить появления альтернативного глобального центра силы, способного конкурировать с США. О данной цели прямо говорится в трудах таких авторов, как Джордж Фридман, Збигнев Бжезинский и другие. Согласно их материалам, для того чтобы Америка, внеевразийская держава, могла контролировать мир, ей нужно не допустить объединения крупных макрорегионов Евразии (Европы, России, Китая) друг с другом.

В Юго-Восточной Азии можно фиксировать усиление контактов США со странами - соседями Китая - Японией, Южной Кореей, Вьетнамом, Филиппинами, Мьянмой, Таиландом, Брунеем и другими 36 . В Латинской Америке произошли выгодные для Вашингтона изменения в руководстве Аргентины и Бразилии, США продолжают работать над сменой власти в Венесуэле, являющейся крупным нефтеэкспортером. В 2006-2008 годах, в последние годы нахождения Дж.Буша-младшего у власти, в структуре управления дислоцированными за рубежом войсковыми подразделениями США было выделено Африканское командование вооруженных сил - АФРИКОМ (ранее Африка входила в зону ответственности американского ЕВРОКОМ). В период нахождения у власти Б.Обамы деятельность АФРИКОМ развивалась, и этот процесс продолжится в будущем в связи с важностью африканского континента для США и в качестве ресурсной базы, и для сдерживания влияния Китая.

Определенная видимость снижения внимания Вашингтона к Ближнему и Среднему Востоку может быть связана с тем, что часть планов США в регионе уже успешно реализована в отношении таких важных стран, как Ирак, Ливия, Судан, Афганистан. В связи с этим фокус внимания переключается на проблемы в других регионах, имеющие более высокую актуальность. Однако видимое псевдозатишье в активности США в регионе мнимое. Не были реализованы планы в отношении Сирии, Йемена и Египта. Кроме того, значительную важность для интересов Вашингтона и его союзников имеют Ливан и страны Северной Африки (Тунис, Алжир) - в этой связи в будущем в отношении данных и других стран будет реализовываться активная внешняя политика США.

Внешняя политика США после Б.Обамы

Если трактовать все возможные подходы США к осуществлению внешней политики в рамках четырех направлений - изоляционизм, реализм, либеральный интервенционизм, интернационализм, - то следует сделать вывод, что в рамках предвыборной кампании в 2016 году происходило острое противостояние двух концепций - реализма с элементами изоляционизма и либерального интервенционизма.

Необходимо учитывать не партийную принадлежность, а подходы кандидатов и групп, которые стоят за ними: внешнеполитическая риторика будущего Президента США республиканца Дональда Трампа по сути ближе к политике представителя Демократической партии Б.Обамы, тогда как кандидат от демократов Хиллари Клинтон выдвигает лозунги, близкие к идеям неоконсерваторов-республиканцев, осуществлявших внешнюю политику в период президентства Дж.Буша-младшего.

Среди кандидатов от Республиканской партии основным конкурентом Д.Трампа долгое время был Тед Круз, который по внешнеполитическим вопросам занимал позицию, близкую к либеральному интервенционизму. В том числе он неоднократно делал заявления против любой формы юридического сдерживания американского могущества, то есть, по сути, против международного права как такового. Однако более чем за полгода до выборов Т.Круз лишился шансов на президентство.

Во-первых, в настоящее время Вашингтон значительно вовлечен в международные процессы, ситуация на международной арене, в свою очередь, оказывает существенное влияние на США, многие международные тренды являются следствием долгосрочной работы большого числа американских ведомств. В этой связи вряд ли любой новый президент США будет готов осуществить самоустранение от международных вопросов.

Во-вторых, по информации французского журналиста Тьерри Мейсана, соратники Г.Киссинджера, сторонники Realpolitik, приглашали Трампа выступить со знаковой лекцией по внешней политике, в ходе которой он раскритиковал неоконсерваторов, но нашел общий язык с реалистами 43 . Поэтому можно предположить, что Трамп будет проводить политику, в наибольшей степени соответствующую реалистичному подходу, хотя и с некоторыми элементами изоляционизма.

Что касается подхода Х.Клинтон к внешней политике США на Ближнем Востоке, то ее появление во власти означало бы большую активность по сравнению с периодом президентства Б.Обамы. Известно, что Клинтон была сторонницей удара США по Сирии в 2013 году, когда Вашингтон пытался обвинить Дамаск в якобы имевшем место использовании правительственной армией химического оружия. Также Клинтон, занимая должность госсекретаря, играла активную роль в известных событиях в Ливии в 2011 году. Как представляется, если бы Клинтон победила на выборах, произошло бы улучшение американо-израильских и американо-саудовских отношений, существовала бы вероятность определенного наращивания военного присутствия США на Ближнем Востоке, а также увеличения конфронтации в отношениях с Россией.

Теперь, когда известно имя следующего президента США, появилась некоторая определенность подхода США к осуществлению внешней политики на Ближнем Востоке в период после Б.Обамы: в основном на ее реализацию будет влиять позиция вновь избранного президента США Д.Трампа и его окружения. Однако следует учитывать, что градус предвыборных заявлений кандидатов в президенты США традиционно ощутимо выше по сравнению с их последующими реальными действиями. Помимо этого, планирование США политики на Ближнем Востоке носит долгосрочный характер. В этой связи очевидно, что многие тенденции внешней политики США, формировавшиеся в предыдущие периоды, получат свое продолжение и после Б.Обамы.

1 Братерский М.В. США и проблемные страны Азии: обоснование, выработка и реализация политики в 1990-2005 гг. М.: Московский общественный научный фонд; Институт США и Канады РАН, 2005. C. 113.

5 Хаддад Р. Превентивная война в военно-политической стратегии США на Ближнем Востоке: диссертация на соискание ученой степени кандидата политических наук: 23.00.02. М., 2008.

7 Nye J. Bound to lead: The changing nature of American power. New York: Basic Books, 1990.

9 Братерский М.В. Указ. соч. С. 141.

10 Примаков Е.М. Ближний Восток на сцене и за кулисами. М.: Российская газета, 2012. С. 97-98.

11 Братерский М.В. Указ. соч. С. 143.

12 Звягельская И.Д. Политика США в конфликтах на Ближнем и Среднем Востоке при администрациях Дж.Картера и Р.Рейгана (1977-1989 гг.): диссертация на соискание ученой степени кандидата политических наук: 07.00.15. Институт востоковедения АН СССР. М., 1990. С. 23.

14 Братерский М.В. Указ. соч. С. 143.

18 Peters R. Blood borders: How a better Middle East would look // Armed Forces Journal. 2006. June.

22 Арунова М.Р., Иваненко В.И. Афганская политика США в 1945-2014 гг. М.: РИСИ, 2015. С. 201-203.

23 Савин Л. Новые способы ведения войны: как Америка строит империю. СПб.: Питер, 2016. С. 121.

26 Киссинджер Г. Мировой порядок. М.: AST Publishers, 2015. С. 427.

31 Thornton T.P. Terror as a Weapon of Political Agitation // Internal War: Problems and Approaches. NY: Free Press, 1964. P. 71.

32 Lind W. et al. The Changing Face of War: Into the Fourth Generation. US: Marine Corps Gazette, 1989. October. P. 22.

36 Glazova A.V. Op. cit.

Ближний Восток занимает одно из центральных мест на современной политической карте мира. Его особое положение связано как с объективными экономическими и демографическими причинами, так и с историческими условиями.

История региона

Ближний Восток является местом зарождения человеческой цивилизации. Именно на территории этого региона, а именно современного Ирака возникли первые города-государства, ставшие основой для всей последующей европейской цивилизации. Шумерская городская культура одарила человечество письменностью, организованной религией и одной из форм государственности, оказавшей колоссальное влияние ход истории всего человечества. Цивилизованное государство в том виде, как оно известно нам, появилось именно в Шумере.

Ближний Восток был также местом, где появились первые очаги сельского хозяйства. На территории современной Турции, в регионе Шанлыурфа, расположенном на самой границе с Сирией в непосредственной близости от берегов Евфрата, находится один из крупнейших мегалитических памятников - Гебекли-Тепе.

Ученые считают, что этот комплекс представляет представляет собой один из древнейших храмовых сооружений на планете и легко может конкурировать с хорошо известным Стоунхенджем. Комплекс Гебекли-Тепе был построен предположительно в lX тысячелетии до нашей эры и после нескольких тысячелетий непрерывного функционирования был засыпан землей потомками тех, кто его построил.

Особую важность этому неолитическому сооружению придает тот факт, что рядом с ним была, возможно, одомашнена пшеница, так как имеются все необходимые свидетельства того, что в плодородных долинах рядом с комплексом возделывались злаки.

Политическая карта Ближнего Востока

Исторически регион получил свое название из-за непосредственной близости к европейским странам. Однако современные политические границы регион приобрел в XX веке, когда Османская империя прекратила свое существование и ее территория была разделена на несколько крупных протекторатов между ведущими европейскими колониальными державами, такими как Великобритания и Франция.

Сегодня к странам Ближнего Востока относят страны Северной Африки, Плодородного полумесяца, Леванта и региона Персидского залива. Некоторые исследователи включают также страны Закавказья. Список стран Ближнего Востока и стран, относимых большинством специалистов к региону, выглядит следующим образом:

Турция.
Сирия.
Иран.
Ирак.
Ливан.
Иордания.
Саудовская Аравия.
ОАЭ.
Бахрейн.
Катар.
Кувейт.
Оман.
Йемен.
Израиль.
Египет.
Ливия.
Тунис.
Алжир.
Армения.
Грузия.
Азербайджан.
Кипр.

Отнесение Армении к региону является спорным, однако с исторической точки зрения это справедливо, так как армяне являются коренным населением стран Ближнего Востока на протяжении многих тысячелетий. Армянские государства существуют на территории региона с первого тысячелетия до нашей эры.

Экономика

В начале прошлого века территории стран, относимых сегодня к региону, представляли отсталые с экономической точки зрения земли, главными источниками дохода которых было неэффективное сельское хозяйство и мелкая торговля, а также рыболовство.

Ситуация радикально изменилась с обнаружением в регионе огромных запасов нефти, доступной к разработке с минимальными капиталовложениями. После этого страны, не имевшие собственной развитой экономики, стали активно развиваться, приобретая все больший политический вес на мировой арене.

Внутренняя политика государств

Однако экономическое развитие не оказало значительного влияния на политические перемены в самих странах Залива, так как и по сей день большинство из них являют собой уникальные образцы немодернизированной абсолютной монархии со значительным количеством средневековых пережитков и смертной казнью.

Однако есть среди государств Ближнего Востока и образцы демократии, построенной по западному образцу. К таким государствам относится, в первую очередь, Израиль. До недавнего времени Турция относилась к странам с достаточно высоким уровнем развития общественных институтов, однако в последнее время все больше экспертов отмечают, что заметны признаки деградации демократических процедур в стране и ее скатывание к авторитаризму. О членстве Турецкой Республики в Евросоюзе теперь и вовсе не говорят.

Большой Ближний Восток

В начале XXl века американскими политологами была предложена новая концепция. Было предложено ввести в обиход понятие Большого Ближнего Востока, за счет слияния его с Центральной Азией, Афганистаном и Пакистаном.

Российские специалисты довольно болезненно отреагировали на предложенное нововведение, так как оно ставило под сомнение влияние России в регионах бывшего СССР. Однако концепция не получила широкого распространения за пределами американского правительства, и сегодня ответ на вопрос: Ближний Восток - это какие страны, - все также остается традиционным, исключающим страны СНГ и Индийского субконтинента.

Конфликты и социальные проблемы

Регион является одним из наиболее конфликтных на мировой политической карте. Стоит отметить, что большинство конфликтов, существующих сегодня на Ближнем Востоке, появились как реакция на проведение постколониальных границ без учета особенностей региона.

Одним из наиболее значимых современных конфликтов является Палестино-Израильский конфликт, который существует с момента создания государства Израиль в 1948 году. За время существования страны она неоднократно вступала в конфликт с соседними арабскими государствами.

Большое значение для европейской политики имеет также внутренний гражданский конфликт в Сирии, жертвами которого уже стали миллионы людей и многие миллионы вынуждены были покинуть свои дома в поисках убежища.

Кандидат политических наук, научный сотрудник Центра комплексных международных и европейских исследований НИУ ВШЭ.

Основные тезисы:

Главная проблема – внутренние процессы, которые приводят к эрозии государства.
Внешнее вмешательство может решить эту проблему, но оно должно соответствовать определенной модели, которая пока еще находится в стадии выработки (на опыте Сирии).
Необходимые составляющие для обеспечения эволюционного транзита Ближнего Востока – дорожная карта, самостоятельное (а не внешнее) управление при желательной иностранной поддержке, централизация процесса.
Один из вариантов такого транзита – концепция Большой Евразии, не обремененная политической повесткой и давлением на страны-партнеры и привлекающая в регион новых игроков, присутствие которых может сгладить дисбалансы от политики стран Запада.
Внешнее вмешательство важно и необходимо для решения межгосударственных проблем в регионе или, как минимум, их купирования.
Международный терроризм на Ближнем Востоке провоцирует обострение внутренних и региональных проблем, а также экспортирует угрозы за пределы региона. Борьба с ним – обязанность всех заинтересованных сторон.
Терроризм – порождение слабости и неэффективности государства, побороть его можно только в связке с нормализацией политического процесса.

Краткий обзор по странам:

Сирия. С марта 2011 года в стране продолжается острый кризис, оказывающий негативное влияние на международную ситуацию. Вопреки позиции ряда стран и их СМИ, подоплека событий в Сирии гораздо сложнее и многограннее.

Следствием действий ряда государств, направленных на решение узких задач по смене авторитарных режимов (в коих ошибочно видели корень всех проблем), стало ослабление государственных институтов в Сирии, а вакуум власти заполнил терроризм.

Ирак. Страна пережила предпринятую извне попытку свержения авторитарного режима и создания нового процветающего государства. Но демократии так и не случилось, при этом внутреннее конфессиональное равновесие было нарушено, расшатана государственность, треть страны оказалась под контролем ИГ[1]. Ирак оказался заложником управляемого извне шиитско-суннитского противостояния.

Ливия. Несмотря на усилия мирового сообщества, радикально улучшить ситуацию в стране пока не получается, хотя и есть некоторые оптимистичные подвижки (например, договор об общенациональном примирении). Положение, однако, усугубляется присутствием ИГ. Есть опасения, что если в ближайшее время не получится стабилизировать ситуацию, то ливийская государственность будет окончательно похоронена.

Иран. Любое геополитическое вовлечение в регион великой державы (будь то США или Россия) играет против региональных амбиций Ирана как претендента на региональное лидерство. Возникает вопрос: как сбалансировать их присутствие с региональными амбициями Ирана, а также с его традиционными отношениями с другими странами региона?

В Иране есть консенсус по поводу позитивного влияния российского присутствия в Сирии, т.к. это позволяет противостоять ИГ. Важным фактором, определяющим внешнеполитический дискурс страны, остается понимание больших потерь и упущенных выгод из-за плохих отношений с США. В этих условиях делать шаги, которые могут поставить под удар и без того хрупкие отношения с Вашингтоном, Тегеран по своей воле не будет.

Аналитика

Ближний Восток на сегодняшний день с социально-политической точки зрения – регион крайне разнообразный, и в силу этого – крайне сложный. В последнее десятилетие предпринималось много попыток преодолеть здесь межгосударственные и внутристрановые конфликты, создать устойчивую стабильность и безопасность. Тем не менее все они не сработали. Разделительные линии сохранились и даже углубились новыми противоречиями и кризисами.

Основные вызовы и угрозы региональной стабильности и развитию можно условно разделить на три группы: внутристрановые (эрозия государства), межгосударственные (внутрирегиональные противоречия), проблема терроризма. Последняя отнесена в отдельную группу по причине ее нахождения вне поля государственных акторов.

Внутристрановые вызовы обусловлены переходным состоянием государственных систем ближневосточных государств.

С одной стороны, народы этих стран пока еще объективно не готовы к демократии. Это делает государственные институты уязвимыми перед назревшими и необходимыми внутренними преобразованиями (такими, как борьба с коррупцией, реформирование общественно-политической жизни и проч.), когда даже авторитарные светские режимы оказываются неспособными удержать ситуацию под контролем.

Одновременно удар по этим же институтам наносится извне – со стороны ряда государств, стремящихся выступать в роли экспортеров демократии.

Тем не менее в каждом из этих случаев была крайне сильна внутренняя специфика. Именно она не позволила применить общий демократический подход к проблемам региона и сделала политику Запада неэффективной и деструктивной.

Отдельно необходимо отметить социально-экономические проблемы, которые в последний год становятся все острее и постепенно выходят на первый план. Бюджетный дефицит испытывают многие страны Ближнего Востока, включая страны-экспортеры нефти. Выделяются также три другие важные дефицитные региональные позиции: 1) в области занятости, 2) рабочей силы и 3) образования. На повестке стоит и вопрос продовольственной безопасности и медицинского обслуживания.

Экономизация региональной политики, создание в странах региона моделей экономического роста с широкой социальной базой и сбалансированным распределением благ способно существенно снизить градус этнополитических и геополитических конфликтов. При этом по сумме исходных возможностей (качество человеческого капитала, ресурсная и промышленная база) Ближний Восток по-прежнему имеет большой потенциал к трансформации в сторону качественного экономического роста (учитывая, в частности, высокие синергетические перспективы объединения промышленных и научных возможностей Ирана и Турции, ресурсную базу государств Персидского залива). Фундаментальным препятствием для такой трансформации является исключительно негативная (и ухудшающаяся) динамика политических процессов.

С другой стороны, хотя народы ближневосточных стран не адаптированы к полноценному демократическому обществу, сам переход и движение в эту сторону является безальтернативным. Плюрализм и инклюзивность политического процесса – та основа, которая может и должна помочь преодолеть нынешние внутренние кризисы.

Это, в свою очередь, ставит в повестку дня два важных вопроса. Когда эти народы будут готовы к демократии, и кто будет это определять? И что сделали и могут сделать авторитарные режимы, чтобы способствовать этому процессу в эволюционном плане?

Если ответ на первый вопрос пока неясен, то оценка готовности к демократии и поддержка/мягкое стимулирование авторитарных режимов в этом направлении вполне возможно.

Сегодня основная проблема – отсутствие альтернативы, другого пути развития. Сам регион найти этот путь, судя по всему, не может. Следовательно, определенная внешняя поддержка все же необходима. Это касается не только политического, но и экономического развития, где допускается своего рода план Маршалла для ближневосточного региона – дорожная карта экономического оздоровления. Главное здесь – сохранить баланс между движением в необходимом направлении и стабильностью государства.

Сирийский опыт последних месяцев показал, что такой подход не лишен перспектив. Особенно, когда дело касается ситуации, уже вышедшей из-под контроля государства.

Еще два важных аспекта сирийского опыта.

В обозримой перспективе первостепенной задачей всех стран региона и международного сообщества в целом является восстановление после огромного экономического и социального ущерба, нанесенного дестабилизацией региона (корни которого во многом следует искать во вторжении США в Ирак в 2003 г.). Без решения этой задачи переход к модели устойчивого регионального роста будет обречен на провал, так как экономический коллапс в Сирии, крайне сложная экономическая ситуация в ряде других стран являются источниками политических рисков.

Еще одним вариантом стабилизации Ближнего Востока, его превращения в территорию устойчивого развития может стать подключение региона к формированию Большой Евразии. Вовлечение ближневосточных стран в различные формы региональной экономической интеграции может стать основой для нормализации ситуации, необходимым условием для притока инвестиций и, как следствие, роста уровня жизни. Поскольку главным экономическим локомотивом этого процесса считается Китай (политически слабо вовлеченный в дела Ближнего Востока), это может иметь большой положительный эффект.

С одной стороны, лишенная политического давления экономическая интеграция обещает стать вполне привлекательной для ряда ближневосточных государств. С другой стороны, вовлеченность Китая и других крупных игроков в дела региона может способствовать установлению большего равновесия и баланса сил, сглаживая нынешнее давление со стороны Запада, реальным противовесом которому пока является только Россия.

Межгосударственные вызовыв регионе Ближнего Востока связаны с несколькими обстоятельствами. Во-первых, Ближний Восток сам по себе разделен по нескольким признакам: этническим и конфессиональным, на страны-экспортеры и неэкспортеры нефти, монархии и светские режимы и т.д. Взгляды государств на будущее региона нередко имеют противоположный характер, провоцируя напряженность. Во-вторых, здесь имеют место застарелые конфликты, решение которых не воспринимается как окончательное. В-третьих, потенциальное нарушение статус-кво провоцируется внутристрановыми процессами, о которых говорилось выше. Ослабление государств региона само по себе создает дисбаланс в региональных отношениях и провоцирует ревизионистские политические силы.

Если во внутригосударственных делах иностранное присутствие – вопрос крайне щепетильный, и его избыток нежелателен в силу имеющегося негативного исторического опыта, то в решении межгосударственных проблем необходимость участия внешних игроков более понятна. Ближнему Востоку, как воздух, нужно внешнее содействие и посредничество, чтобы преодолеть накапливаемые тысячелетиями противоречия. Самостоятельно регион с этим едва ли справится. Но при этом помощь а) не должна быть навязываемой, и б) должна быть максимально консолидированной.

С этой точки зрения, помимо общеизвестных противоречий между позициями России и стран Запада, можно обозначить следующие основные аспекты, актуальные на сегодняшний день.

Во-первых, отношения России и Ирана. Странам региона не до конца понятна их суть: являются ли они ситуативным сближением или носят долгосрочный и стратегический характер. Последнее может в корне изменить расстановку сил. Следовательно, если Москва хочет общаться с другими государствами Ближнего Востока, то ее политика в регионе должна быть более сбалансированной. Таким образом, стратегический ориентир для России – быть понятной для всех стран арабского мира и Ближнего Востока.

Во-вторых, вызывает вопросы позиция Саудовской Аравии. Большинство стран Персидского залива полагают, что стабильность КСА важна, в том числе, и для их собственного выживания. Многие страны смотрят на Саудовскую Аравию, как на эталон. Поэтому Эр-Рияд должен решительно сражаться с ИГ и другими формами терроризма. Пока же более отчетливо просматривается стремление расшатать ситуацию (на примере Сирии и Йемена). Положительным моментом стало то, что саудовцы начали диалог с Ираном, в том числе, благодаря усилиям России. Его нужно продолжать.

В-третьих, позиция Ирана в отношении Саудовской Аравии хоть и остается сдержанной, но сохраняет прежние акценты. По мнению иранцев, главный негативный фактор на Ближнем Востоке – роль ваххабизма и салафитской идеологии. В то время как Израиль создает стимул для радикализации, саудовцы являются главным спонсором этого процесса.

В-четвертых, у ряда стран Запада (в первую очередь, США) вызывает озабоченность проникновение на Ближний Восток Китая. Пока этот процесс имеет фрагментарный и сугубо экономический характер. Однако уже сейчас ставятся вопросы о пределах этого проникновения, исходя из американских интересов. Очевидно, что даже экономическое присутствие Китая может изменить нынешний статус-кво и повлиять на перераспределение сил. Особенно, учитывая тот факт, что на данный момент главным экономическим партнером КНР является Иран. Он же – первый кандидат на реальное подключение к инициативе Шелкового пути.

Проблема Израиля и Палестины на Ближнем Востоке по-прежнему есть, но на фоне других конфликтов она отходит на второй план. Острие критики направлено на политику Израиля по разделению палестинской территории и созданию там поселений, которая мешает формированию цельного палестинского государства.

По мнению палестинской стороны, решению конфликта препятствуют следующие факторы: 1) то, как израильтяне видят эту проблему (богоизбранный народ, жертва конфликта); 2) дисбаланс силы (международное сообщество не готово оказать давление на Израиль); 3) близорукость израильской политики (конфликтом нужно управлять, а не разрешать его).

Проблема терроризма для Ближнего Востока не нова. Однако долгое действия участников взаимокомпенсировались, и борьбы с этим злом, по сути, не получалось. Между тем, ключевой вопрос в этой проблеме состоит в том, на какой почве возникли террористические группы, в чем причины их появления и роста популярности? Ведь радикальные организации по-прежнему создают и находят социальную базу для своей деятельности. Если понимать террор как реакцию на несправедливость, то решение проблемы – в создании устойчивой и справедливой ситуации внутри стран региона.

Нужно ликвидировать почву, на которой возникает терроризм, а борьба с ним должна происходить в связке с нормализацией политического процесса.

Появилось общее понимание того, что террористические группировки нужно уничтожать, и неясно, почему так долго идет борьба с ИГ.

Одна из версий состоит в том, что для большинства акторов борьба с ИГ не является приоритетом (вопреки их заявлениям). Еще одна причина – отсутствие альтернативных идей по стабилизации территории после ухода ИГ.

В дополнение к этому остро стоит вопрос международного сотрудничества. Не исключено, что политическое антитеррористическое взаимодействие должно быть сосредоточено в меньшей степени на терроризме, как таковом (кто легитимен, а кто – нет), и в большей – на поиске баланса интересов между участниками и заинтересованными сторонами региона.

Еще одна проблема состоит в том, что в большинстве случаев за террористической группой стоит определенное государство. И плохо, что действия таких групп – террористических группировок и стоящих за ними спонсоров – так или иначе касаются геополитики. В случае Ближнего Востока речь идет о Западе.

Россия, напротив, оценивается рядом стран региона как единственный субъект, для которого главный интерес – борьба с терроризмом per se. Для других же эта борьба – средство достижения иных целей.

Поиск новой архитектуры безопасности на Ближнем Востоке существенно осложнен этими тремя вызовами. Все региональные игроки, также как и внерегиональные, сходятся лишь в том, что новая система безопасности необходима. Однако в деталях их мнения расходятся, зачастую, диаметрально противоположно.

Российские эксперты говорили о необходимости выработки в отношении региона всеобщей стратегии стабилизации. Выдвигались конкретные предложения:

актуализация предложения России (начала 2000-х годов) о создании подсистемы безопасности в Персидском заливе, которую можно было бы развернуть на весь регион;
использование опыта рабочей группы по контролю над вооружениями и региональной безопасностью, которая была создана на совещании МИД США, России и ближневосточных стран (работала в 1992-1996 годах). Группа была эффективной площадкой для выработки единых мер безопасности в регионе (система мониторинга, установление военных контактов);
внешнее спонсорство (приоритетным выглядит ко-спонсорство РФ и США);
использование экспериментального опыта совместной работы по созданию параметров действия полиции в Палестинской автономии;
использование модели саммита миротворцев (прошедшего еще в марте 1996 г.) для создания аналогичной площадки вокруг нынешней ситуации;
использование недавнего опыта ликвидации химического оружия;
работа группы по ядерному досье Ирана.

Данный текст отражает личное мнение авторов, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.

Регионализация – это геополитический феномен подъема региональных держав и роста интеграционных процессов, ведущих к формированию локальных объединений, в том числе преференциального характера.

Цели РФ на Ближнем Востоке и значение этого региона

Ближний Восток По данной теме мы уже выполнили курсовую работу Ближний Восток СССР подробнее исторически выступает одним из регионов мира, по отношению к которому российское государство, на разных этапах своего существования, выстраивало активную политику. В период Российской Империи эта политика была связана с борьбой против военного и политического влияния Оттоманской империи, а также расширения собственного влияния в Персии (Иране). В советский период военно-политическое присутствие страны на Ближнем Востоке значительно расширилось – СССР выступал одним из инициаторов создания Израиля, хотя позже отказался от сотрудничества с ним, активно поддерживал различные арабские государства – Египет, Иран, Ирак, Сирию. Самоустранение СССР из участия в военно-политических процессах Ближнего Востока в 80-х годах рассматривается многими экспертами, как существенный удар по международному авторитету, а также одна из детерминант последующего распада страны.

К основным целям которые стоят перед Россией на Ближнем Востоке относят:

Повышение международного авторитета страны и возвращение статуса глобального игрока на политической арене;
Противодействие угрозе исламского радикализма и терроризма, предотвращение его распространения на территории самой РФ и стран СНГ;
Создание долгосрочных отношений со странами региона основанных на военном, политическом, экономическом сотрудничестве;
Расширение рынка сбыта российской военной продукции, продовольствия, атомной энергетики;
Более активное участие в регулировании цен на нефть, через координацию со странами-экспортерами Персидского залива;
Обеспечение военного присутствия в регионе и защита геостратегических интересов.

Готовые работы на аналогичную тему

Основные инструменты политики РФ на Ближнем Востоке

Присутствие РФ на Ближнем Востоке, а также ее воздействие на политическую ситуацию в регионе и взаимодействие со странами осуществляется с помощью различных инструментов. К основным из них можно отнести:

Военное и военно-техническое сотрудничество;
Экономическое сотрудничество;
Политические действия.

Военная операция, осуществляемая вооруженными силами РФ в Сирии с 2015 года показала высокий уровень профессионализма армии России, способность эффективно использовать новейшее оборудование, такое как топографическое оборудование для 3-D моделирования местности, высокоточных боеприпасов, спутниковых группировок, средств радиоэлектронной борьбы и разведки, использование тактической и стратегической авиации, флота.

В короткие сроки и с небольшим бюджетом (в сравнении с военными операциями США в регионе), ВС РФ смогли развернуть эффективную авиационную группировку в отдаленном регионе мира, обеспечить ее снабжение и поддержку, модернизировать военные базы в Латакии и Тартусе. Активное участие в боевых действиях принял и военно-морской флот.

Как результат значительно расширилась сфера контрактов на закупку российской военной техники в регионе. Основными партнерами выступают не только Сирия, но также Египет, Ливия, Ирак, Алжир, Бахрейн, Кувейт, ОАЭ, Катар и Судан.

Политические инструменты связаны с попытками России достичь урегулирования региональных конфликтов, прежде всего гражданской войны в Сирии, за счет создания международных площадок, в обсуждениях на которых могут принять участие все стороны этих конфликтов.

Основные трудности осуществления политики на Ближнем Востоке

На Ближнем Востоке РФ По данной теме мы уже выполнили презентацию Россия на Ближнем Востоке подробнее хотела бы проводить политику регионализации, подобные оценки озвучиваются многими экспертами (Е. Степанова, Д. Тренин и др.), однако на пути ее осуществлению имеют значительные сложности.

Страны региона не стремятся к интеграции в рамках локальных объединений, что позволило бы создать надежные и долгосрочные взаимоотношения с ними. Между странами существует значительное число региональных конфликтов, в которых они стремятся привлечь крупных международных партнеров, таких как США и РФ, к их решению на своей стороне. При это геополитические требования и потребности самих партнеров слабо учитываются арабскими государствами.

Так, в рамках только Сирии стремление России к выходу страны из политического кризиса через конструктивный диалог и компромисс между различными силами наталкивается на непонимание и авторитарную политику Б. Асада и его партии. Реализация геополитических интересов РФ в Сирии сталкивается с противодействием с одной стороны Турции, стремящейся расширить демилитаризованную зону и снизить угрозу сирийских курдов, а также Ирана, стремящегося расширить свое влияние в стране. При этом и Иран, и до недавнего времени Турция По данной теме мы уже выполнили реферат Турция подробнее , рассматриваются как геополитические партнеры РФ.

Читайте также: