Всеподданнейший доклад по военному министерству

Обновлено: 05.07.2024

Однако не будем спешить и расскажем все по порядку.

Начало нашей истории относится к 1896 году, который ознаменовался для России многими событиями. В мае короновался на царствование последний русский император Николай II. Желая отметить свое вступление на престол благими делами, он распорядился уменьшить в два раза государственный поземельный налог. В Москву съехались пышные иностранные делегации и представители всех слоев населения Российской империи. Коронационные торжества закончились кровавой катастрофой на Ходынском поле. В этом же году состоялась первая Всероссийская перепись населения. В списках среди миллионов граждан России значился и никому пока не известный скромный штабной офицер Анатолий Николаевич Гримм.

Из послужного списка А.Н. Гримма:

И сейчас он успокаивал себя тем, что ему, видимо, судьбой предопределено стать шпионом.

В 1896 году при первом же удобном случае Гримм отправился в Германию. На другой день по прибытии в Берлин Анатолий Николаевич нашел здание Генерального штаба и с грехом пополам объяснил швейцару, что желает встретиться с офицером, говорящим по-русски. (Сам он не знал ни единого иностранного языка.) Швейцар долго не мог понять, в чем дело и что от него хочет этот бледный, потеющий от волнения человек. Но в конце концов поднялся наверх, и вскоре к Гримму спустился молодой офицер, на чистом русском языке пригласивший следовать за собой.

Германская разведка, хоть и не получила вожделенных карт и сведений о русской агентуре, тоже не имела оснований жаловаться на своего агента – недаром в секретных агентурных списках он значился под номером два. Однако вскоре немцев перестали удовлетворять одни рукописные копии. Не питая никаких иллюзий насчет честности подобных Гримму субъектов, они не могли быть твердо уверены, что он не сочиняет содержание этих документов самостоятельно. Германская разведка пожелала увидеть подлинники.

На следующий день, вместе с возвращенными документами, немецкий капитан передал Гримму лист белой бумаги, найденный впоследствии при обыске, и заявил – теперь немцам нужны в основном топографические карты, отмеченные на листе клеточками, а также фотоснимки перечисленных здесь железнодорожных станций. Кроме того, Гримм получил еще несколько заданий. Документы следовало присылать по определенному адресу в Берлине на имя некоего Хавера.

За привезенную в этот раз информацию предатель получил 6000 марок. Кроме того, нисколько не смущаясь, он вытребовал аванс в 2000 марок для приобретения карт, за которыми обещал съездить в Петербург.

В столь поздний час штаб был пуст, но Гримм не хотел ждать до завтра и собирался прояснить обстановку уже сегодня. В этом мог помочь любой офицер Генерального штаба. Подполковник бросился на поиски.

На улицах Вены уже кипела вечерняя жизнь. Веселые легкомысленные девушки, надменные, не менее легкомысленные гвардейские офицеры, солидные буржуа, респектабельные фрау, полупьяные франты и разбитные студенты перемешались в оживленной суете города. Загорались огни увеселительных заведений, а из многочисленных ресторанов доносились звуки музыки и манили запахи. Но Гримму было не до того. Он жаждал встречи с представителями австрийской разведки, не подозревая даже, что в конечном счете именно она окажется для него роковой. Впрочем, откуда ему было знать, что один из офицеров, которого он в ближайшее время повстречает в австрийском Генеральном штабе, вскоре станет агентом русских спецслужб. Судьба, в которую Гримм так верил, уже вынесла свой приговор.

Поймав извозчика, подполковник на ломаном польском языке велел ехать в какое-нибудь военное учреждение. Вскоре оказался в одном из них. У здешнего сторожа он узнал, что сейчас там никого нет, найти можно только дежурного офицера или чиновника. Гримм прошел через большой двор, окруженный высокими старыми зданиями казенного типа, и оказался в коридоре. Все вокруг казалось совершенно вымершим. Он долго блуждал по лестницам и переходам, пока не набрел на заспанного дежурного[3]. С трудом поняв, чего хочет посетитель, тот погрузился в толстую книгу и спустя полчаса составил небольшой список с адресами, где первым значился некий майор Носек. Поздно вечером предатель нашел майора на загородной даче. Носек оказался высоким, хорошо сложенным и довольно красивым блондином лет сорока. Как выяснилось, он был в курсе дела и даже имел самое непосредственное отношение к письму, полученному Гриммом из Вены. После непродолжительного разговора они вместе через весь город отправились к офицеру, ведавшему тайной агентурой. Познакомив их, Носек сразу откланялся.

Дзиковский долго многословно твердил Гримму о бдительности, затем, несколько успокоившись, назначил встречу на завтра в 11 часов утра. После этого он отвез своего нового агента в гостиницу, но сам, соблюдая конспирацию, из экипажа не выходил.

На другой день ровно в 11 часов Дзиковский заехал, как и обещал, за Гриммом, и они отправились на Кертнерштрассе, где жил начальник разведывательного отделения. Кроме него, в комнате находился сравнительно молодой, маленький, худой и болезненный брюнет в чине капитана, отлично владевший русским языком. Офицеры ознакомились с привезенными документами. Из дальнейшего разговора выяснилось, что больше всего австрийцев интересуют вопросы стратегического характера, в первую очередь связанные с войсками Киевского военного округа, а также планы крепостей Ивангород и Дубно.

Другой пример его изобретательности приводил капитан Федор Дубровский в докладной записке: «Пришел я как-то в прошлом 1901 году весной или летом за получением каких-то служебных справок к старшему адъютанту инспекторского отделения подполковнику Гримму в его служебный кабинет. Дав нужные справки, Гримм обратился ко мне с просьбой: „Генерал Пузыревский приказал мне взять из мобилизационного отделения копию „Весьма секретного распоряжения о разграничении и подчинении территории командующим армиями с указанием корпусов, входящих в состав этих армий“. Третьего дня я ходил к полковнику Орлову и просил его дать поскорее мне эти копии. Он обещал, но до сих пор не дал, оправдываясь массой работы, которой завален. Сегодня с утра я сам ходил к Орлову за этими копиями, но оказалось, что он уехал в командировку. У вас должны быть в отделении эти сведения. Дайте мне их хоть ненадолго, чтобы снять копии“. На это я спросил его: „А зачем они, собственно, вам нужны?“ – и Гримм ответил: „Мне они нужны для доклада генералу Пузыревскому, и они же послужат при составлении „Всеподданнейшего отчета“. Не считая себя, однако, вправе выдавать копии подобных распоряжений, я отказал Гримму. Тогда он стал просить, чтобы я дал ввиду неотложности дела. Не имея никаких оснований, а главное, подозрений, чтобы отказать старшему адъютанту инспекторского отделения, я через несколько минут лично принес ему вышепоименованные бумаги и передал из рук в руки. Подполковник Гримм положил эти бумаги у себя на столе. Тогда я предупредил его, что эти бумаги секретные, и, так как к нему в кабинет часто приходят посторонние люди, просил спрятать их в стол, что Гримм тут же и исполнил, заметив, что он и сам отлично знает, какие это документы. На следующий день или через день я лично получил от Гримма обратно полностью и в сохранности свои секретные бумаги“.

В то же время агент усилил меры предосторожности и, чтобы избежать возможных подозрений, старался реже встречаться с австрийским консулом. В очередном письме в Вену он просил не передавать деньги через консула и обещал сам приехать за ними летом или осенью 1901 года.

Выпрашивая деньги у австрийцев, Гримм всячески набивал себе цену – у него, мол, сообщники в Петербурге, через которых можно в ближайшее время добыть сверхсекретную информацию. А для этого нужны деньги. Да, да, господа, деньги и еще раз деньги. Однако просьбы Гримма оставались без ответа. В это время руководители австрийской разведки точно так же, как и в России, сильно страдали из-за недостатка ассигнований и потому не любили выдавать авансов, а платили только за сделанную работу.

И Гримм в скором времени действительно прибыл в Петербург со своей любовницей. Видимо, шпион решил показать кормильцам – он начал действовать! К тому же не исключено, что Гримм все же попытался через своих знакомых найти возможность получить информацию в Главном штабе. Если так, то он ничего не добился. В противном случае среди обнаруженных при обыске бумаг наверняка нашлись бы либо копии, либо пометки, указывающие на получение подобной информации. Уверенный, что действует очень ловко и не вызывает у окружающих ни малейших подозрений, Гримм хранил дома копии переданных за границу документов, даже не задумываясь о возможности разоблачения. Возможно, он надеялся продать их еще кому-нибудь, да и учет проделанной работы нужен.

А мадам Гримм продолжала писать анонимные письма и добилась-таки ссоры любовников. В ноябре 1901 года Гримм, ворвавшись в квартиру Бергстрем, потребовал вернуть все подаренные ей вещи. Серафима ехидно предложила, чтобы он потребовал их через суд. Анатолий Николаевич поднял страшный шум, и мадам Бергстрем послала служанку звать на помощь. Тогда Анатолий Николаевич благоразумно удалился.

Как уже упоминалось, русской разведке удалось завербовать одного из сотрудников разведотделения австрийского военного министерства. Этот агент сообщил, что в штабе Варшавского военного округа действует опасный австрийский шпион. Агент не знал его настоящей фамилии. Тем не менее он обещал в скором времени сообщить информацию, которая даст возможность раскрыть инкогнито предателя.

Над Гриммом сгущались тучи. Ничего не подозревая, он продолжал собирать информацию для отправки в Вену. Неожиданно напомнила о себе германская разведка. В свое время подполковник получил у немцев аванс в 2000 марок, чтобы переслать стратегические сведения, которые обещал добыть в Главном штабе. Прошло уже более двух лет, но сведений так и не было. Агент надеялся, что в Берлине о нем забыли. Немцам надоело ждать, и 1 января 1902 года Гримм получил из Берлина поздравительную рождественскую открытку с надеждой вскоре увидеться с агентом № 2. Предатель испугался и поспешил заверить германских хозяев, что в ближайшее время они получат заказанную информацию. Встреча с представителем немецкой разведки должна была состояться у германского вице-консула между 2 и 5 марта 1902 года. Из числа подготовленных для австрийцев документов Гримм отложил два для немцев. Этого, по его мнению, было вполне достаточно, чтобы не возвращать 2000 марок и избежать нареканий за двухлетнее молчание.

Семь раз приходил Гримм к консулу и каждый раз получал вежливый отказ. В конце концов он оставил пакет у дворника, чтобы тот передал его по назначению. После этого, опасаясь, что Гримм в панике наделает глупостей, Геккинг-о-Карроль согласился встретиться с ним вечером 28 января. К этому времени визит эрцгерцога должен был завершиться.

Между тем русский агент в Вене продолжал работу. Вскоре он сообщил, что несколько месяцев назад по поручению Гримма в Вену приезжала некая дама, доставившая в австрийское военное министерство подлинники секретных документов. Документы переснимались в ее присутствии при помощи фотоаппарата. Воспользовавшись случаем, дама попросила кого-то из сотрудников разведки увеличить ее фотографию. Увеличенная копия была передана даме, а подлинник остался в архиве разведотделения. Даме же сказали, что он безнадежно испорчен при пересъемке. Агент ухитрился добыть эту фотокарточку и снять с нее копию, которую отправил начальнику штаба Варшавского военного округа. Тот, в свою очередь, предпринял действенные меры для установления личности неизвестной красотки. Поскольку по копии доставленной фотографии было видно, что подлинная карточка снята в Харькове у фотографа Федецкого, туда был командирован тайный агент департамента полиции, переданный на время в распоряжение начальника штаба округа. Ему поручили установить личность неизвестной.

Вскоре он сообщил, что разыскиваемая дама сфотографировалась в Харькове в ателье господина Федецкого 29 июля 1900 года и записана по двум фамилиям: Валентины Милентьевны Гримм и Валентины Милентьевны Станковой. Карточки были отправлены по почте до востребования в Варшаву на имя Гримм и в Саратов – Станкову или Станковой. По собранным в харьковском адресном столе справкам оказалось, что ни Валентина Гримм, ни Валентина Станкова в Харькове никогда не бывали. Вместе с тем фамилия Станковой, одной из родственниц Бергстрем, и фотография дали возможность установить личность разыскиваемой, которая оказалась, как вы уже догадались, небезызвестной Серафимой. Круг замкнулся.

17 февраля он вновь пришел в консульство, ожидая получить ответ от Мюллера, но Геккинг-о-Карроль вручил подполковнику только запечатанный пакет. Распечатав его, Гримм обнаружил 5000 рублей вместо ожидаемых 8000 и два возвращенных доклада по военному министерству за 1899 и 1900 годы. Пакет оказался последней весточкой от хозяев. 20 февраля 1902 года в 3 часа дня А. Н. Гримма арестовали. Вслед за этим полиция арестовала Серафиму Бергстрем, Руппа, Фитисова и писарей штаба округа.

К сожалению, доказать виновность Бергстрем так и не удалось. Улики, имевшиеся на руках у русских контрразведчиков, оказались недостаточными, донесения же секретного агента, естественно, не могли фигурировать в судебном процессе. А Гримм упорно утверждал, что фотографию Серафимы он сам дал Дзиковскому, чтобы ее увеличить. Само собой разумеется, Серафима тоже заняла твердую позицию – не сознавалась. В конце концов дело вынуждены были прекратить.

Во время следствия была полностью доказана невиновность Руппа, Фитисова и писарей штаба. Их освободили.

А русский агент в Вене получил положенный гонорар и продолжал свою работу. Кем же был этот загадочный человек? В документах по делу Гримма на данный счет нет конкретных указаний. Русская разведка очень дорожила агентом, и настоящее его имя не упоминалось даже в секретной переписке. Однако, учитывая широкую осведомленность и возможность доступа к секретам австрийской разведки, нетрудно догадаться, что он сам являлся сотрудником этой организации. Известно, что в 1902 году русскими был завербован сотрудник австрийского разведывательного отделения майор, а впоследствии полковник Альфред Редль. Разоблачение Гримма и вербовка Редля совпадают по времени. Думается, именно Альфред Редль и был тем таинственным агентом, который пресек страшную по своей губительности деятельность Иудушки-Гримма.

Судьба изменника еще не была решена.

В действиях Гримма не обнаружили намерения подтолкнуть Австрию к войне с Россией, следовательно, казнить его было нельзя. Исходя из существующих законов, суд вынес приговор, который спустя месяц был объявлен в приказе по войскам Варшавского военного округа.

«По высочайше утвержденному приговору Варшавского военно-окружного суда, числящийся по армейской пехоте подполковник Гримм за преступление, совершенное им в бытность старшим адъютантом штаба Варшавского военного округа и предусмотренное 2 ч. 256 ст. Уложения о наказаниях, лишается воинского звания, дворянского достоинства, чинов, ордена Св. Станислава 3-й ст., медалей, Офицерского креста, румынского ордена Звезды и всех прав состояния, исключается из военной службы и ссылается на каторжные работы на 12 лет с законными последствиями сего наказания на основании 1125 ст. Устава военно-судебного изд. 3 и согласно высочайшему приказу от 27 минувшего июня, объявляю об этом по войскам округа.


СМОТРЕТЬ ИЛИ СКАЧАТЬ ДОКЛАД

События текущей великой войны настоятельно требуют обеспечения действующей армии не только могучей боевой силой, но и значительным количеством рабочих для обслуживания ближайшего тыла армии.

Общее число нужных для этой цели рабочих исчисляется начальником штаба Верховного Главнокомандующего в один миллион человек.

При обсуждении этого дела Совет Министров отметил, что средствами для удовлетворения неотложной потребности армии в рабочих могли бы быть: либо призывы соответственных категорий военнообязанных /старших сроков ратников ополчения/, либо привлечение к работам той части населения, которая ныне освобождена от воинской повинности, именно — инородцев, обитающих на окраинах Европейской России, на Кавказе, в Туркестане и Сибири.

Общее руководство делом снабжения армии рабочею силою Совет Министров полагал возложить на Военного Министра, по соглашению с начальником штаба Верховного Главнокомандующего и при ближайшем участии, в подлежащих случаях, главных начальников прикосновенных ведомств. Журнал Совета Министров по сему вопросу имеет быть повергнут на Высочайшее Вашего Императорского Величества благовоззрение.

Обращаясь к исполнению возложенной на Военное Министерство задачи, необходимо отметить, что призыв оставшихся возрастов ратников ополчения для работ в тылу армии был бы нерасчетливым использованием этой категории военнообязанных, общее количество коих не превышает 2½ милл.

Если война затянется и на 1917 год, то все оставшиеся ратники ополчения неизбежно пойдут на укомплектование действующей армии, так как очередной досрочный призыв новобранцев вряд ли можно произвести ранее начала 1917 года и в таком случае новобранцы этого призыва могут поступить на укомплектование действующих полков не ранее весны того же года.

Поэтому к призыву упомянутых ратников в качестве рабочей силы для обслуживания тыла армии надлежало бы обратиться лишь в том крайнем случае, когда иным путем невозможно быстро удовлетворить означенную нужду.

Главное же внимание надлежало бы обратить на использование для работ той части населения, которая ныне по закону освобождена от воинской повинности. Большинство этого населения составляют инородцы, обитающие в Финляндии, на Кавказе, в Туркестане и Сибири. Дальнейшее освобождение их от общего для всех верноподданных Вашего Императорского Величества долга защищать с оружием в руках Престол и Родину представляется совершенно нежелательным, ввиду чего Военное Министерство еще в ноябре 1915 года вошло в Совет Министров с представлением о привлечении названых инородцев, кроме финляндцев, к воинской повинности на общем основании. Однако Совет Министров, не отрицая в принципе правильности этой меры, признал необходимым предварительно направления проекта в общие законодательные учреждения, более подробно и всесторонне осветить возникающие в связи с привлечением инородцев к воинской повинности вопросы политического, бытового и практического характера. Сбор и доставление необходимых с этой целью сведений Совет Министров поручил Министру Внутренних Дел. О таковой временной отсрочке этого дела было затем повергнуто на Высочайшее Вашего Императорского Величества благовоззрение, причем соответственный журнал Совета Министров удостоился Высочайшего рассмотрения 24 марта 1916 года.

Таким образом, хотя делу о привлечении инородцев к воинской повинности уже дан законный ход, но для проведения этой меры в жизнь необходимо некоторое довольно продолжительное время, потребное главным образом на техническую сторону самого призыва инородцев /производство регистрации населения, образование новых воинских присутствий и проч./.

Между тем удовлетворение нужды армии в рабочей силе не может быть отложено даже на сравнительно короткое время. Равным образом несправедливо освобождать, хотя бы и на короткое время, инородческое население от участия в работах по обороне государства, коль скоро коренное население Империи всю тяжесть настоящей войны несет на своих плечах.

Поэтому представляется совершенно необходимым безотлагательно использовать инородческое население для работ по устройству оборонительных сооружений и военных сообщена в районе театра военных действий; за невозможностью же в настоящее время применить к этому населению правила призыва по воинской повинности, надлежало бы привлечь его на работы в порядке реквизиционном.

Однако передвижение реквизированных инородцев из мест их жительства на театр военных действий встречает формальное препятствие в действующем законе, который гласит что „реквизиция есть принудительное приобретение от жителей всяких местных средств, необходимых для удовлетворения потребностей армии, а равно — обязательный наряд местных жителей для производства всякого рода работ, вызываемых военными обстоятельствами /ст. 139 кн. ХVIII Св. Воен. Пост., изд. 1907 г., в редакции Высочайше утвержденного 3 августа 1914 года положения Военного Совета/.

В виду сего обращение реквизированных рабочих-инородцев для работ на театре военных действий, вне района их постоянного жительства, может состояться не иначе, как с Высочайшего Вашего Императорского Величества соизволения.

Переходя наконец к вопросу о том, должна ли предполагаемая реквизиция народного труда распространяться на все группы инородческого населения или же в этом отношении необходимы какие-либо изъятия, — необходимо остановиться на следующих соображениях.

Принудительному привлечению к работам для армии, казалось бы, в принципе должно подлежать то именно население, на которое законопроектом Военного Министерства признано необходимым распространить воинскую повинность, но которое по приведенным выше причинам к воинской повинности еще не привлечено. Таковым является:

1/ Инородческое население Астраханской и Ставропольской губерний /киргизы, туркмены, калмыки и ногайцы/,- всего около 237.000 чел. Муж. пола.

2/ Мусульманское население /кроме турок и курдов/ всех губерний и областей Кавказского края /татары, аджарцы, абхазцы, ингилойцы, дагестанцы, чеченцы, кабардинцы, осетины, черкесы и прочие горцы/, — всего около 1.531.000 чел. Муж. пола.

3/ Коренное инородческое население всех областей Туркестанского края /сарты, киргизы, узбеки, каракалпаки, таджики, дунгане, таранчи, татары и туркмены/,- всего около 2.503.000 чел. муж. пола.

4/ Киргизское население областей Уральской, Тургайской, Акмолинской и Семипалатинской,- всего около 1.026.000 ч. муж. пола.

5/ Оседлое и кочевое население Тобольской и Томской губерний /татары, бухарцы, киргизы, вогулы и остяки, монголы/, за исключением обитающих в пределах Березовского и Сургутского уездов Тобольской губернии и Тогурского отделения Томского уезда, а всего около 71.000 чел. муж. пола.

6/ Оседлое и кочевое инородческое население губерний: Енисейской /без Туруханского и Богучанского отделений Енисейского уезда/, Иркутской и областей Забайкальской и Якутской, без округ Верхоянской, Средне-Колымской и Вилюйской /татары, тунгусы, буряты и якуты/, — всего около 288.000 чел. муж. пола.

и 7/ Оседлое инородческое население Приморской и Амурской областей, кроме русско-подданных корейцев /якуты, тунгусы, гиляки, орочи, тазы, ноны и проч./,- всего около 4.500 чел. муж. пола.

Что касается турок и курдов Кавказского края, инородцев крайних северных местностей Сибири[1], а также всех бродячих инородцев независимо места их расселения, — то от привлечения их к работам для армии следовало бы отказаться: турок и курдов — по причинам политического характера, а прочих вследствие крайней трудности произвести реквизицию этого населения, обитающего в местностях, трудно доступных и мало населенных.

Равным образом, следовало бы, в изъятие из общего принципа, отказаться и от привлечения для этой цели упомянутого выше /пун.7/ оседлого инородческого населения Приморской в Амурской областей, в виду незначительности этой группы инородцев /всего около 4.500 чел. муж. пола/ и больших технических трудностей по производству реквизиции в названной отдаленной окраине.

Граждане Великого Княжества Финляндского также не должны быть изъяты от привлечения, взамен воинской повинности, к работам в тылу действующей армии; однако мера эта может быть осуществлена начальством действующей армии на основании существующего закона, без испрошения на это особого Высочайшего Вашего Императорского Величества соизволения.

Возраст инородцев, привлекаемых реквизиционным порядком для работ, казалось бы, не должен выходить из тех пределов, которое определены законом для призыва по воинской повинности коренного мужского населения Империи, так как это последнее в текущую войну несет воинскую повинность начиная с 19 лет и до 43 лет включительно, то те же возрастные классы полагалось бы привлекать, в мере надобности, на работы и из инородческого населения.

0пределение количества привлекаемых возрастных классов инородцев, а равно установление всех подробностей реквизиции этих рабочих полагалось бы предоставить соглашению министров Военного и Внутренних Дел.

ИСПРАШИВАТСЯ: Благоугодно ли будет ВАШЕМУ Императорскому Величеству Высочайше соизволить повелеть:

а) инородческое население Астраханской губернии и всех губерний и областей Сибири, за исключением бродячих инородцев и всех вообще инородцев, обитающих в областях: Приморской, Амурской, Камчатской и Сахалинской; в округах Средне-Колымской, Верхоянской и Вилюйской—Якутской области; в Туруханском и Богучанском отделениях Енисейской губернии и уезда, а также в Березовском и Сургутском уездах Тобольской губернии;

б) инородческое население областей Сыр-Дарьинской, Ферганской, Самаркандской, Акмолинской, Семипалатинской, Семиреченской, Уральской, Тургайской и Закаспийской;

в) мусульманское население Терской и Кубанской областей и Закавказья (за исключением подлежащих отбыванию воинской повинности натурою осетин-мусульман, а также не подлежащих сей повинности турок и курдов), обитающих в Закавказье езидов, ингилойцев-христиан и абхазцев-христиан Сухумского округа, равно как трухмен, ногайцев, калмыков и прочих подобных им инородцев Ставропольской губернии.

2) Определение возрастов инородческого населения, подлежащего привлечению к работам, согласно предыдущему (1) пункту, а равно установление подробных правил привлечения их к сим работам применительно к порядку, заключающемуся в высочайше утвержденном 3 августа 1914 года положении Военного Совета, предоставить соглашению министров внутренних дел и военного.

Генерал от инфантерии /подпись/ Шуваев

Генерал от инфантерии /подпись/ Михневич

[1] Обитающих в пределах Березовского и Сургутского уездов Тобольской губернии и Тогурского отделения Томского уезда, в Туруханском и Богучанском отделениях Енисейского уезда и в округах Верхоянской, Средне-Колымской и Вилюйской Якутской области.

Означенному Начальнику было предоставлено общее руководство над всеми сухопутными войсками и учреждениями и гражданской админи­стративной властью, и от него исходили общие указания по вопросам обо­роны занятой территории и поддержания в ней порядка.

Ныне на Квантуне уже находятся в полном составе 7 батальонов и I рота 3-ей Восточно-Сибирской стрелковой бригады; сотни Верхне­удинского конного полка Забайкальского казачьего войска, 3 легкие бата­реи, 4 роты крепостной артиллерии, 1 саперная рота и два полевых госпи­таля. Остальные же силы, в числе 3-х рот 12-го Стрелкового полка и 2-й роты крепостной артиллерии, уже находятся в пути из Европейской

России, и таким образом в конце нынешнего сентября будет окончено пол­ное сосредоточение всех назначенных для занятия Квантуна войск.

Кроме того, в Порт-Артур уже прибыл Генерального Штаба Генерал- Майор Субботич, назначенный Высочайшим приказом Начальником Квантунского п-ва и Командующим войсками, на нем расположенными, с правами Командира Корпуса и по гражданской части - Военного губерна­тора, а 11-го минувшего Августа последовало ВЫСОЧАЙШЕЕ ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА повеление о назначении необходи­мого количества числа чинов для гражданского и военного управления.

Ныне представляется совершенно своевременным и для пользы дела необходимым не отвлекать более Начальника Тихоокеанской эскадры от его прямых важных и ответственных обязанностей по командованию эс­кадрой, сняв с него главное начальствование войсками и гражданской ча­стью на Квантуне и передать таковые, по принадлежности, Приамурскому генерал-губернатору и Командующему войсками.

В особой Комиссии при Главном Штабе, с участием представителей от Морского Министерства, уже приступлено к разработке положения о взаимных отношениях на Квантуне представителей Морского и Сухопут­ного ведомств.

Впредь до утверждения означенного положения в установленном поряд­ке, полагалось бы за основание взаимных отношений высших военно- сухопутутных и морских властей принять нижеследующие временные правила.

1. Начальник Квантунского п-ва и Командующий войсками, на оном расположенными и Начальник Тихоокеанской эскадры, действуя са­мостоятельно в пределах власти, определенной для каждого из них суще­ствующими законоположениями, оказывают взаимное содействие в деле устройства и обороны Квантунского п-ва.

2. Начальник Квантунского п-ва и командующий войсками на оном расположенными, пользуясь по гражданской части правами военного гу­бернатора, а по военной - команд корпуса и подчиняясь непосредственно Приам г-г и команд войсками Приамурского военного округа, исполняет обязанности Коменданта крепости по отношению к приморской крепости Порт-Артур.

3. Начальник Тихоокеанской эскадры не вмешивается в распоряже­ния Начальника Квантунского п-ва и Командующего войсками, касающие­

ся сухопутных войск и учреждений коменданта и всей гражданской части Квантунской территории.

4. Комендант Порт-Артура, подчиняясь Начальнику Тихоокеанской эскадры, в пределах существующих законоположений, относится к Коман­дующему войсками Квантунского п-ва как к Начальнику гарнизона и ока­зывает ему всевозможное содействие, как коменданту крепости.

Испрашивается: Благоугодно ли будет ВАШЕМУ

ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ Высочайше соизволить на утвер­ждение сих временных правил.


К концу 1901 года численность регулярных войск, по штатам мирного времени, выражалась в следующих цифрах:
генералов, штаб - и обер-офицеров 40122
классных чиновников. 9831
нижних чинов.. 1024 543*
лошадей. 119739
Сравнительно с предшествовавшим годом, численность армии увеличилась на 201 офицера. 33 чиновника. 5232 нижних чина и 139 лошадей.
Увеличение это произошло, главным образом, вследствие продолжавшегося переформирования 28 резервных батальонов в 2-х батальонные полки.

Комплектование войск офицерами.

К концу отчетного года собственно в войсках состояло по спискам 488 генералов и 33029 штаб — и обер-офицеров, что. по сравнению со штатным составом, представляло некомплект в 19 генералов и 1350 штаб - и обер-офицеров. Особенно значительный некомплект офицеров был в пехоте (1027 чел.) и в артиллерии (211), что объясняется значительным усилением в последнее время этих родов оружия и переходом офицеров в корпус жандармов и в пограничную стражу.
Еще более серьезным является вопрос о пополнении армии, при мобилизации, до штатов военного времени, так как для этого к составу мирного времени необходимо добавить 19137 офицеров: в запасе же к концу отчетного года состояло всего 11828 офицеров.
Если же еще принять во внимание приблизительную потребность в офицерах для пополнения ожидаемой убыли в военное время, то необходимо иметь в запасе около 40 тыс. офицеров.
Военное министерство стремится к возможному устранению в будущем означенного недостатка; самым целесообразным для сего средством было бы увеличение численности офицеров по штатам мирного времени, но это является трудно осуществимым по финансовым соображениям.
Для полного обеспечения армии офицерами на военное время необходимы еще особые меры к увеличению числа офицеров запаса.
Постепенное, хотя и медленное, увеличение запаса офицеров происходит, главным образом, благодаря увеличению числа прапорщиков запаса, которое в среднем ежегодно возрастает на 540 человек и к концу 1901 года равнялось 7760 чел.
С целью наилучшей подготовки будущего офицерского состава армии военном>' министерству приходится обращать особое внимание на привлечение прапорщиков запаса и состоящих в нем вольноопределяющихся 1 разряда в учебные сборы.

Комплектование нижними чинами

Постепенное увеличение состава армии потребовало также и соответственного увеличения контингента новобранцев: всего назначено было к призыву в отчетном году 308600 человек, причем были приняты в соображения как усиления, кои предположено произвести в период 1899-1903 гг.. так равно и последовавшие в 1900 году распоряжения о сформировании новых частей войск в Приамурском военном округе и Квантунской области, а также развертывание всех линейных батальонов в Приамурском округе в стрелковые полки.
Засим для перевода частей войск Туркестанского военного округа с 5-ти летнего на 4-х летний срок службы, на общем основании (исключая Закаспийской области, в которой части войск уже состоят на 4-х летнем сроке), в призыв отчетного года в названный округ новобранцы назначены так же, как и в 1900 году, по расчету 4-х летнего срока службы с тем, чтобы начиная с 1902 года можно было приступить к перечислению в запас как прослуживших в этом округе 5 лет. так и части .людей, прослуживших 4 года.
Засим, с 1903 года, будет окончательно установлен для войск Туркестанского округа 4-х летний срок службы.
Для ускорения прибытия новобранцев в Туркестан, на Амур и на Квангун также приняты меры: новобранцев для Туркестанских войск разрешено перевозить от конечных пунктов Средне-Азиатской железной дороги на подводах: отправка же морем 10863 новобранцев, назначенных в Приамурский военный округ и на Квантун. началась 23 ноября минувшего года и будет закончена в начале апреля сего года.
В запас армии в отчетном году были перечислены нижние чины. прослужившие в пехоте и пешей артиллерии 4 года. а в прочих родах оружия, а также в отдаленных округах - 5 лет.
Увольнение в запас было произведено по окончании лагерных сборов, за исключением лишь некоторого числа нижних чинов, кон были задержаны, до постановки в строй новобранцев, в тех частях, где это по местным условиям признано было необходимым.
Что же касается мобилизованных войск Приамурского военного округа и Квантунской области, а также областей Семиреченской и Якутской. в коих следование увольняемых нижних чинов осенью и весною на родину находится в зависимости от местных климатических условий, то определение времени самого перечисления было предоставлено усмотрению главных начальников подлежащих округов, но с тем. однако ж. чтобы нижние чины в этих войсках задержаны были на службе сверх обязательного 5-летнего срока (если в том встретится надобность) не далее 30 июня текущего года. Затем были приняты некоторые меры с целью упорядочить отбывание населением воинской повинности и привести ее. по возможности, в равномерные для всех местностей и классов населения условия. Из этих мероприятий заслуживают упоминания:
1) пересмотр некоторых статей устава о воинской повинности для сокращения льгот 1 разряда по семейному положению, при чем имеется в виду предоставить таковые только липам, являющимся единственною поддержкою своих семей, с целью иметь более значительный контингент новобранцев, из которых легче было бы выбирать вполне пригодных для службы молодых людей; с тою же целью предположено вовсе отменить льготы 3 разряда:
2) разработка вопроса о привлечении к отбыванию воинской повинности населения некоторых отдаленных областей и инородцев:
3) вследствие Высочайшего повеления, последовавшего в 1897 году, о принятии действительных мер к более правильному приему на службу новобранцев, дабы устранить прием большого числа неспособных, влияющих на комплект частей войск, были намечены следующие главнейшие мероприятия:
а) для лучшего ограждения интересов военного ведомства положено увеличить число представителей сего ведомства в составе уездных по воинской повинности присутствий:
б) установить обязательное командирование в эти присутствия военных врачей, с предоставлением им права голоса:
в) увеличить время, назначаемое на освидетельствование новобранцев, и
г) установить денежную ответственность присутствий по воинской повинности за неправильный прием новобранцев: однако, по изложенным мероприятиям до сих пор не удалось достигнуть соглашения с министерством внутренних дел. на рассмотрение коего они были переданы.
В связи с мероприятиями, касающимися воинской повинности, признается уместным доложить, что в отчетном году впервые были применены на практике Высочайше утвержденные 29 июля 1899 года временные правила о порядке отбывания воинской повинности воспитанниками высших учебных заведений, удаляемыми из сих заведений за учинение скопом беспорядков, на основании этих правил были назначены в войска 232 студента, удаленные из 2 университетов.
В виду объявления в отчетном году Высочайшей милости, в силу коей все означенные молодые люди восстановлялись в правах по исполнению воинской повинности, все они были уволены от службы в войсках, за исключением лишь двух человек, оставленных на службе в качестве вольноопределяющихся. Произведенные в конце 1900 года поверочные сборы чинов запаса дали, в общем, весьма хорошие результаты: запасные были призваны в 229 уездах, при чем из призванных 812 1/2 тыс. человек явилось около 721 1/2 тыс. или 89%. тогда как по мобилизационному расписанию предусматривается, что к призыву явится лишь 80-85% из общего числа запасных нижних чинов. В очередной учебный сбор было призвано около 168 3/4 тыс. нижних чинов в Европейской России и на Кавказе: из них отбыло сбор около 137 тыс. человек или 81,1%. В учебный сбор ратников ополчения был призван только один возраст ратников, зачисленных в призыв 1900 года, всего в количестве около 200 тыс. человек: второй же возраст ратников, призыва 1898 года, подлежавший по закону призыву в учебные сборы, был освобожден от призыва по финансовым соображениям. Для государственного ополчения содержались кадры в числе 2880 человек, считая по 2 человека на роту, сотню и батарею. Эти чины пополняются приемом на сверхсрочную службу из запаса нижних чинов унтер-офицерского звания, а при недостатке желающих -назначением строевых нижних чинов старшего срока Службы из войсковых частей пехоты. В отчетном году убыль в кадрах была пополнена назначением из войск 694 нижних чинов, что составляет 24% общего числа кадровых.
Государственное ополчение в военное время, согласно положению 1889 года, выставляет: 320 пеших дружин. 40 артиллерийских батарей. 20 крепостных артиллерийских рот. 20 саперных рот и SO конных сотен. Кроме того, для некоторых крепостей формируются еще 18 крепостных пеших дружин. Для поверки на практике правильности тех положений, кои легли в основу при разрешении вопроса о своевременном формировании государственного
ополчения, в отчетном году, по Высочайшему повелению. был произведен во второй раз опыт формирования 3-х пеших дружин, на 4-недельный срок. Опыт этот дал. в общем, хорошие результаты: при этом формирование одной дружины было произведено на новых основаниях, не приурочивая его к очередному учебному сбору ратников. Мобилизационная готовность войск с 1894 года проверяется путем мобилизации отдельных частей штабов и управлений **.
Отчеты по производству означенных мобилизаций доставили в течение нескольких лет обширные материалы для целого ряда мероприятий. направленных к упорядочению мобилизационного дела и. вместе с тем. привели к заключению о необходимости переработки нынешних наставлений для мобилизации, составленных еще в начале восьмидесятых годов. Исполнение этой работы возложено на особую комиссию, образованную по Высочайшему повелению. которая выработала "наставление для мобилизации пехоты", удостоившееся Высочайшего одобрения 4 ноября 1901 года. В настоящее время приступлено к выработке такового же наставления для артиллерийских частей. Относительно военно-конской повинности необходимо доложить, что в истекшем году была произведена очередная перепись в калмыцкой степи Астраханской губернии и проверка трех высших сортов лошадей в губерниях и областях Кавказского военного округа, за исключением Черноморской губернии, в которой впервые была произведена военно-конская перепись с целью распространить на нее военно-конскую повинность, на основаниях, общих для губерний Европейской России и Кавказа.
Добытые этими переписями данные в настоящее время разрабатываются и послужат основанием для соображений о пополнении войск лошадьми при мобилизации. Статистические данные последних военно-конских переписей указали на почти повсеместное уменьшение у населения лошадей, годных к службе в войсках. Наконец, необходимо доложить, что в отчетном году Высочайше учрежденной комиссией был выработан проект нового руководства для учета и призыва нижних чиновников запаса и поставки лошадей и повозок. Проект этот разослан на заключение в подлежащие учреждения гражданского и военного ведомства.

ГАРФ. Ф. Р-652. Oп. 1. Д. 1 70. Л. 6, 7 од., 8, 9-12
Типограф, экз.

Примечания:

* Сверх того, подпрапорщиков - 2136 и вольноопределяющихся - 6849. (Примеч. автора).

** В 1900 году была произведена поверочная мобилизация 35 штабов и управлений и 114 отдельных частей различных родов оружия. (Примеч. автора).

Печатается по кн.: Армия и общество: 1900-1941 гг.: Статьи и документы / РАН. Ин-т рос. истории; Редкол.: В.П. Дмитренко (отв. ред.) и др. - М., 1999. - 387 с.: табл.

Читайте также: