Цифровая трансформация библиотеки доклад
Обновлено: 11.05.2024
Выступала 27 ноября перед 77 директорами детских библиотек нашей необъятной страны (вебинар, РГДБ). Мы пытались вместе найти ответы на два вопроса: "Почему цифровые технологии так сильно повлияли на трансформацию детских библиотек?" и "Могут ли “цифровые” активности библиотеки явиться важным мотивирующим фактором для более глубокого прочтения книги детьми и подростками?"
"Никто не хотел умирать. "
Ответы на эти вопросы сегодня волнуют библиотекарей, и это понятно. Ведь "никто не хотел умирать. " - это я о профессии "библиотекарь" в том ее виде, который нам всем представлялся ранее - проводника в мир знаний, в мир книг и чтения. Пока многие из библиотечного сообщества либо игнорировали "цифру", либо утверждали, что цифровая среда - это только конкретные инструменты, подрастающее поколение комфортно обустраивалось в ней, считая ее своей средой обитания. Именно в цифровой среде они представляют себя как субъекты со своими правами, обязанностями, желаниями. Насколько хорошо они выглядят и чувствуют себя в этой среде, зависит многое в их жизни. В ней они могут стать успешными и результативными. А такой подход к цифре и школьникам-читателям многое меняет в отношении библиотечных услуг, им предоставляемым
"Он и тебя сосчитал. " (От информационной в цифровую эру)
В цифровую эру появились необходимые инструменты, чтобы провести аналитику огромного количества данных, поскольку мониторятся блоги, социальные сети, комментарии на сайтах, эл. почта, данные с мобильных приложений и пр., и установить взаимосвязи между этими данными. Как говорил персонаж мультфильма про козленка: "Он и тебя сосчитал"
Такое количество данных позволит и позволяет уже отследить неочевидные закономерности между различными показателями - для оценки уровня удовлетворенности пользователей библиотек (в нашем случае).
Триединство, или Трансформация
Применительно к библиотечному делу ситуацию перехода из информационной эры в цифровую, когда появились большие мощности, достаточные не только для обработки данных, но и для их накопления, можно пояснить так - идеи быстрых перемен вокруг нас переворачивают наши представления об успешности деятельности библиотеки, обслуживающей детей и подростков; заставляя искать новые способы взаимодействия с посетителями/читателями; адаптируясь к непредсказуемым переменам, происходящим в режиме 24/7 и приспосабливаясь к потребностям нового поколения в новых формах информации и доступе к ней.
Вместе с командой единомышленников Наталья Иванова развивает большую электронно-библиотечную систему, которая используется более чем в 400 университетах страны. За время своего существования онлайн-проект перерос в крупную компанию, работающую по целому ряду направлений. Сегодня IPR MEDIA совместно с вузами и фондами, ведущими работу в области образования, реализует большое количество проектов, направленных на цифровую трансформацию образовательной среды.
 | Наталья Иванова руководитель компании IPR MEDIA |
Цифровая библиотека ЭБС IPR BOOKS представляет собой большой электронный образовательный ресурс, главным элементом которого является лицензионная литература. На портале представлены материалы более 700 правообладателей по всем направлениям подготовки, которые сегодня существуют в российских вузах. Учебные заведения имеют возможность оформить подписку в электронно-библиотечной системе, для того чтобы бесплатно распространять качественную лицензионную литературу среди студентов и преподавателей.
Наталья отмечает, что при создании ЭБС IPR BOOKS для нее было важно, с одной стороны, внести вклад в решение вопроса книжного обеспечения вузов, а с другой – помочь авторам защитить права на их интеллектуальную собственность.
– Наталья, как родилась идея создать электронно-библиотечную систему?
Выбирая для себя новое поле деятельности, я устроилась на работу в издательство в качестве выпускающего редактора. Новое направление настолько вдохновило и заинтересовало меня, что вскоре родилась идея создать собственное дело. Я собрала команду из пяти человек для небольшого издательства, а позднее мы стали развивать тему, связанную с цифровизацией образовательной среды, в том числе с электронно-библиотечными системами.
В 2010 г. мы четко сформулировали для себя все цели и задачи. Для нас было важно создать электронную базу лицензионной литературы, которая делала бы актуальную и полезную информацию доступной для студентов и преподавателей.
Сегодня штат компании включает более 100 человек, объединенных общей идеей повысить качество образования, сделать доступнее содержательную информацию и лицензионную литературу.
Шаг за шагом у нас сформировалась большая электронно-библиотечная система, стали появляться самые разные направления деятельности. Сегодня наша компания не просто представляет онлайн-сервис, но и предлагает множество решений для удовлетворения запросов современных учебных заведений, студентов и преподавателей.
Еще одной задачей для себя мы видим создание нетворкинга. Ежедневно в процессе работы мы наблюдаем за запросами, поступающими от разных специалистов, и поэтому понимаем, какое сотрудничество может оказаться им полезно. Создавая сервисы, проводя форумы и конференции, мы всегда думаем о том, какие коммуникации между экспертами из разных областей мы можем выстроить, чтобы они могли решать свои задачи более эффективно.
Мы с удовольствием помогаем учебным заведениям страны в организации сетевого партнерства, вместе реализуем образовательные проекты, проводим онлайн-школы и самые разные мероприятия.
– За несколько лет, особенно за время пандемии, мир стремительно переместился в онлайн-пространство. На Ваш взгляд, станет ли этот формат одним из основных способов коммуникации в будущем?
– Действительно, пандемия и вынужденный переход в онлайн-пространство, с одной стороны, наложили некоторые ограничения, но с другой – показали большое количество возможностей и преимуществ цифровизации.
Наша компания была создана более 10 лет назад, но именно за прошедший год нам удалось сделать то, что не получалось на протяжении долгого времени. Люди начали массово и полномасштабно пользоваться электронно-библиотечными ресурсами. В период пандемии мы быстро среагировали на запрос, который пришел со стороны Администрации Президента России, предоставить бесплатный доступ к ресурсам для обучающихся. В ежедневном режиме к нам стали приходить порядка 500 человек, желающих получить информацию. И это еще раз показало, что подобные электронные ресурсы действительно важны и полезны.
Думаю, печатная книга в традиционном виде никогда не утратит своей ценности. Однако для работы с массивами информации цифровой формат порой оказывается в разы удобнее.
Сегодня мы активно занимаемся техническими разработками, создаем мобильные приложения для работы с материалами, расширяем интерфейсы для взаимодействия пользователя с текстом с любого гаджета или компьютера.
Онлайн-формат действительно дает много возможностей. Неважно, где находится человек, он может зайти в электронно-библиотечную систему, найти нужную книгу, сделать конспект и при этом не использовать никаких дополнительных инструментов – только телефон или компьютер.
– Да, о цифровой трансформации сегодня говорят очень много и в самых разных сферах. Если обобщить, то это процесс, состоящий из нескольких этапов, конечная целью которого – создание нового технологичного продукта или изменение бизнес-модели, связанное с повышением уровня цифровизации.
Если говорить об университетах, то цифровая трансформация предполагает переход к более широкому использованию в образовательном процессе цифровых ресурсов и различного программного обеспечения для работы в онлайн-пространстве.
– Цифровая трансформация, вероятно, предполагает и внутренние изменения в людях, в коллективе. На Ваш взгляд, каким должен быть современный преподаватель?
– Важно, чтобы преподаватели развивали у себя цифровые компетенции. Образовательная среда стремительно переходит в онлайн-пространство, и нужно, чтобы подобный переход не навязывался коллективу, а становился естественным процессом. Для этого необходимо, чтобы преподаватели, особенно старшего поколения, были открыты новому.
Современный преподаватель – это тот, кто слышит студента, умеет адаптировать свои программы под реальность и запросы нового поколения, использует интересные для молодежи форматы подачи информации.
Современное информационное пространство переполнено контентом. Именно поэтому студентам нужен преподаватель, который бы не просто передавал знания, доступные в книгах и интернете, а являлся бы наставником, помогающим двигаться в нужном направлении, выбирать правильные ресурсы. Однако для этого он должен сам обладать широким кругозором в области тех возможностей, которые предоставляет цифровая среда.
– Существует мнение, что рано или поздно искусственный интеллект, цифровые технологии вытеснят человека. Верите ли Вы, что такое возможно?
Нам нужна технологическая революция, потому что она позволяет минимизировать механическую и рутинную работу, которую выполняет человек.
Человек имеет огромный творческий и интеллектуальный потенциал. Если машины и электронные системы будут выполнять за людей скучную и формальную работу, то это подарит нам больше возможностей заниматься чем-то более интересным – развиваться, совершать открытия, делать мир лучше.
– Какие инсайты родились в процессе подготовки и проведения конференции, посвященной цифровой трансформации?
– У нас очень быстро сформировалось экспертное сообщество, было много людей, открытых диалогу и сотрудничеству. Я еще никогда не видела такой мощной отдачи.
В нашей встрече принимали участие представители университетов, руководители структурных подразделений по цифровой трансформации системы образования и эксперты в области цифровой трансформации. Коллаборации стали рождаться прямо на площадке – представители разных вузов начали договариваться о сетевых партнерствах.
Цифровая трансформация – сложный процесс, который значительно может облегчить сотрудничество.
В процессе обсуждения нам стало однозначно понятно, что сегодня экспертное сообщество нуждается в нетворкинге. Нам необходимо платформенное решение, которое позволило бы не просто обмениваться идеями, а взаимодействовать и реализовывать совместные проекты и программы. Иногда мы думаем о том, как сделать что-то лучше или эффективнее, а наши коллеги уже имеют готовые решения для этих задач. В этом случае мы теряем зря время и силы, ведь, работая на одну цель, мы можем достичь ее быстрее, если объединимся.
– Что бы Вы пожелали женщинам всего мира?
Для меня всегда было одним из самых ценных качеств стремление к большему. Мне кажется, это очень правильный подход: всегда испытывать жажду к тому, чтобы сделать свою жизнь и жизнь окружающих еще лучше. Поэтому я желаю женщинам быть уверенными в себе и ставить перед собой большие цели. Как только мы перестаем стоять на месте и начинаем двигаться вперед, возможности появляются сами собой.
| Главная Образование |
Цифровая экономика становится сегодня рамкой, в которой осмысляются процессы трансформации образования и науки. Характерной особенностью цифровой экономики выступает «максимальное удовлетворение потребностей всех её участников за счёт использования информации, в том числе персональной.
Трансформация современных университетских библиотек под воздействием новых образовательных технологий — один из элементов этих комплексных решений. Библиотека как одно из основных структурных подразделений вуза, активно развивающих информационно-коммуникационные технологии в предоставлении услуг своим пользователям, тоже должна стать цифровой, при этом сохраняя традиционные формы и методы работы с читателями, удовлетворяя потребности различных групп пользователей, используя информационные ресурсы в учебном процессе и научно-исследовательской деятельности [3].
Чтобы осветить подробнее процессы трансформации университетских библиотек в упомянутых выше контекстах, далее в статье мы рассмотрим:
1) тренды и технологии будущего в области преподавания и обучения, цифровые возможности высшего образования;
2) основные тенденции 2020 г. в академических библиотеках США;
3) ключевые тренды для библиотек как части глобального мира.
ТРЕНДЫ И ТЕХНОЛОГИИ БУДУЩЕГО В ОБЛАСТИ ПРЕПОДАВАНИЯ И ОБУЧЕНИЯ
В аналитическом отчёте 2020 EDUCAUSE Horizon report: Teaching and learning edition [4] выделяются следующие тренды, определяющие состояние и ближайшее будущее высшего образования.
Социальные. К ним относят растущее внимание к благополучию студентов и их психическому здоровью. Также большое значение имеют демографические процессы и связанная с ними смена образа типичного студента. Вопросы справедливости и равноправия в доступе к образованию становятся всё значительнее.
Экономические. Среди них выделяют рост стоимости высшего образования, трансформацию будущего рынка труда и навыков и запроса на определённые общие и специализированные компетенции выпускников. Изменение климата тоже влияет как на кампусы и их политику, так и на появление новых междисциплинарных образовательных программ в этой области.
Политические. Прежде всего, отмечаются продолжающееся снижение финансирования высшего образования и необходимость для вузов находить новые источники средств, повышать конкурентоспособность, производить новые продукты. При общей тенденции снижения ценности высшего образования за счёт появления и умножения альтернативных путей получения образования этот вызов становится особенно острым.
Тренды в самой сфере высшего образования. Наблюдаются изменения в составе и числе студентов, влияющие на политику набора и сервисы. Развиваются альтернативные пути получения образования, в том числе набирает обороты онлайн-обучение.
Тот же аналитический отчёт [4] фиксирует и тренды в образовательных технологиях, имеющих наибольший потенциал для трансформации сферы образования в настоящем и будущем.
Адаптивное обучение представляет собой систему, которая, анализируя данные о студенте, показывает, что обучающиеся знают, насколько они готовы к новым знаниям и продвижению на более сложный уровень, а также как их способности развиваются со временем, на основании чего делается предположение о том, как выстроить более-менее верный индивидуальный маршрут. Адаптивные технологии постепенно превращаются в один из основных образовательных технологических инструментов, направленных на расширение практики индивидуализации обучения. Использование данной технологии всё ещё находится на восходящей части кривой принятия новой технологии, однако даже на этой, ранней, стадии она может предоставить образовательным учреждениям возможность стратегически переосмыслить учебные курсы и даже целые учебные планы в контексте повышения эффективности обучения. В университетах, целостно принявших адаптивное обучение, имеются обнадёживающие результаты: во многих случаях выросли как академический успех студентов, так и их удовлетворённость своим учебным опытом. Примерами могут послужить Университет Флориды, который разработал адаптивный курс по испанскому языку; Университет Аризоны, создавший систему адаптивного обучения для всех учебных дисциплин в рамках получения бакалаврской степени по биологии [4]; платформа Plario по адаптивному обучению математике, разработанная в Томском государственном университете [5].
Учебная аналитика. В последнее десятилетие многие высшие учебные заведения сосредоточили свои миссии и стратегическое планирование вокруг достижения учащимися высоких результатов через применение эффективных методов, способствующих их успеху. Стало критично важным наличие инструментов, которые измеряют, собирают, анализируют и сообщают информацию об успеваемости учащихся. Используются данные на уровне курса, такие как баллы из системы LMS, сведения институционального уровня из информационных систем студентов, записи регистраторов, финансовые данные, информация от исследовательских подразделений. Данные зависят от самого кампуса, от наличия технических инструментов для их сбора и анализа, от финансовых возможностей учреждения. Инструменты могут использоваться как готовые, так и разрабатываемые индивидуально под нужды конкретного учреждения. Сбор и изучение данных для учебной аналитики вызывают дискуссии этического, политического и философского толка [9]. Примерами таких практик могут выступить Berkeley Online Advising — платформа по сбору цифрового следа и предиктивной аналитике Университета Беркли, Elements of Success — аналитическая панель для студентов Университета Айовы [4].
XR, VR, AR и другие технологии. Расширенная реальность (XR) — это всеобъемлющий термин для сред, либо объединяющих физический мир с виртуальным, либо обеспечивающих полностью иммерсивный виртуальный опыт. Самые распространённые технологии — это дополненная реальность (AR) (наложение виртуальной и физической сред) и виртуальная реальность (VR, даёт опыт манипулирования виртуальными объектами в полностью виртуальном окружении и взаимодействия в нём). Чаще всего иммерсивный опыт достигается с помощью специальной гарнитуры, но для AR бывает достаточен смартфон. Другой вид XR — это голография, с помощью которой объект передаётся как трёхмерное изображение. Высшее образование активно экспериментирует с XR, и, несмотря на текущие препятствия (например, стоимость оборудования и усилий, которые могут потребоваться для создания контента), потенциал XR как инструмента обучения высокий. Однако отношение к технологии всё ещё настороженное. В большинстве случаев образовательное учреждение создаёт лабораторию или центр как место для первоначальных исследований XR. Например, Университет Лидс использует технологию XR в медицинском стоматологическом образовании [4].
ОСНОВНЫЕ ТРЕНДЫ 2020 Г. В АКАДЕМИЧЕСКИХ БИБЛИОТЕКАХ США
Перечисленные технологии, безусловно, влияют и на такую важную составляющую университетской среды, как библиотеки, трансформируя их назначение и реализуемые функции. Ассоциация университетских и исследовательских библиотек (ACRL) — это основанное в 1940 г. крупнейшее подразделение Американской библиотечной ассоциации, представляющее более 10 тыс. частных лиц и библиотек и разрабатывающее программы, продукты и услуги для академического сообщества. Каждые два года Комитет по планированию и анализу исследований ACRL выпускает документ о главных тенденциях в высшем образовании, связанных с академическим библиотечным делом, — Research Planning and Review Committee [10]. В 2020 г. обзор выделяет следующие актуальные темы академического библиотечного дела.
Управление изменениями: новые навыки для нового руководства. Влиять на трансформации возможно, если руководство академической библиотеки хорошо знакомо с передовыми практиками для систематической корректировки работы всей организации. Если библиотеки собираются добиться успеха в мире VUCA¹, нынешним и будущим лидерам необходимо развивать свои навыки управления изменениями.
¹. VUCA — англоязычная аббревиатура из первых букв слов volatility — нестабильность, uncertainty — неопределённость, complexity — сложность и ambiguilty — неоднозначность, двусмысленность.
Развитие интегрированных библиотечных систем. Сервисы следующего поколения должны быть ориентированы на пользователя, обеспечивать использование коллекций и доступ к ним, интегрироваться с другими институциональными платформами и обеспечивать реализацию современных возможностей бизнес-аналитики.
МО и ИИ . В своём отчёте о библиотечных технологиях за 2019 год Джейсон Гриффи утверждает, что библиотеки должны вкладывать средства в разработку этих систем. ИИ и МО — эффективные инструменты, но без осторожности они могут проявить алгоритмическую предвзятость, подорвать конфиденциальность и интеллектуальную свободу и потенциально усилить фильтрацию информации. Дж. Гриффи утверждает, что локализованные среды МО и ИИ (т.е. разработанные внутри университета) позволяют библиотекам критически оценивать результаты обучения, чтобы гарантировать, что предвзятость, присутствующая в данных, не усиливается посредством этих процессов, а профессиональные ценности достаточно полно представлены в сборе данных и результатах вычислений.
Открытый доступ: переходы и трансформации. За последний год было объявлено о многих новых трансформационных соглашениях между издателями и библиотеками или библиотечными консорциумами. Преобразующее соглашение можно определить как контракт, направленный на то, чтобы перевести контрактные платежи с библиотеки или группы библиотек на издателя и перейти от чтения по подписке к публикации в открытом доступе.
Сервисы исследовательских данных: этика и зрелость. В последние годы разговоры об управлении данными исследований идут очень активно. С одной стороны, открытые данные сталкиваются с препятствиями в исследованиях в области здравоохранения и социальных наук, с другой — разработан принцип FAIR [11] (возможность поиска, доступность, функциональная совместимость и повторное использование) и он стал широко признанным руководством для исследований. В Отчёте о состоянии открытых данных за 2019 год показано, что, хотя большинство ответивших исследователей поддерживают требования национальных и финансирующих организаций по открытым данным, принципы данных FAIR всё ещё им относительно неизвестны, в первую очередь из-за опасений по поводу их неправомерного использования, которыми открыто делятся [12]. Из библиотек, предлагающих расширенные сервисы исследовательских данных, включая обучение или помощь по анализу данных, визуализации данных и целостности данных, большинство запустили такую службу в последние три года. Препятствия на пути к развитию таких сервисов включают нехватку ресурсов (финансовых, кадровых и профессиональных) и недостаточно активное участие учёных. Многим библиотекам потребуется более технически насыщенное и продвинутое обучение сервисам исследовательских данных.
Благополучие студентов. В последние годы в ряде академических исследований и в новостях сообщается о росте числа студентов, борющихся с депрессией, тревогой, недосыпанием, недоеданием, семейными коллизиями и другими факторами, влияющими на благополучие. В результате учебные заведения всё больше обращают внимание на комплексную поддержку студентов и содействие их благополучию как на возможные факторы их успеха и удержания от отчисления. Библиотеки имеют все возможности для оказания помощи благодаря центральному расположению, продолжительному графику работы и восприятию их как безопасного пространства, при этом некоторые подчёркивают важность сотрудничества с партнёрами кампуса, агентствами социальных услуг и профессионалами. В ряде библиотек созданы помещения и программы для удовлетворения этой потребности, включая комнаты для медитации и молитв, бесплатные занятия йогой, места питания и сна.
ТРИ КЛЮЧЕВЫЕ ТЕНДЕНЦИИ ДЛЯ БИБЛИОТЕК КАК ЧАСТИ ГЛОБАЛЬНОГО МИРА
Международная федерация библиотечных ассоциаций и учреждений (IFLA) — активная сеть из более чем 1,5 тыс. ведущих учреждений и игроков в библиотечной сфере, представляющих 150 стран. В своём докладе [13] авторы указывают, что сообщества сталкиваются с беспрецедентной неопределённостью и сложностью и для ответа на эти вызовы необходимы информация и библиотеки, которые предоставляют к ней доступ. В докладе обозначены следующие ключевые тенденции, формирующие запрос на трансформацию библиотек.
Работа с неопределённостью. Многое из того, что раньше казалось несомненным, теперь уже не является таковым, а мир превратился в мир VUCA. Меняющиеся обстоятельства вынуждают правительства, а также библиотеки да и каждого человека решать, как именно иметь дело с прежде незнакомым, пересматривать свои предположения. Для библиотек быстро меняющийся мир означает бόльшую потребность в защите и поддержке, но также определяет запрос на их работу, ведь в эпоху перемен людям нужна информация больше, чем когда-либо.
Применение целостных (холистических) подходов. Растущее осознание взаимосвязи между различными аспектами нашей жизни на индивидуальном уровне и между различными областями жизни в крупном масштабе позволило увидеть, насколько сложен мир на самом деле. Чтобы добиться прогресса, нужно быть готовыми к применению более целостных подходов к решению проблем. Для библиотечных и информационных работников это означает необходимость максимального и всестороннего учёта всего, что влияет на эффективность поиска информации людьми. Для правительств являются модельными такие сквозные инициативы, как Повестка ООН 2030.
Представленные в статье тренды в образовательных технологиях будущего и академических библиотеках, а также ключевые тенденции для библиотек как части глобального мира показывают широкую перспективу их трансформации в долгосрочном масштабе и открывают новые горизонты.
ЛИТЕРАТУРА
2. Ларионова В.А., Карасик А.А. Цифровая трансформация университетов: заметки о глобальной конференции по технологиям в образовании EdCrunch Ural // Университетское управление: практика и анализ. — 2019. — № 23 (3). — С. 130–135.
3. Baryshev R.A., Tsvetochkina I.A., Babina O.I., Kasyanchuk E.N., Manushkina M.M. Transformation of university libraries during the digital era // Journal of Siberian Federal University. Humanities and Social Sciences. — 2020. — № 13 (7). — P. 1073– 1089. — DOI: 10.17516/1997-1370-0627.
4. Brown M., McCormack M., Reeves J., Brooks C., Grajek S., Alexander B., Bali M., Bulger S. R., Dark S., Engelbert N., Gauthier A., Gibson D. C., Gibson R., Lundin B., Veletsianos G., Weber N. Educase Horizon Report Teaching and Learning Edition [electronic resource] // EDUCAUSE. — 2020. — Access mode: library.educause.edu/-/media/files/library/2020/3/2020_horizon_report_pdf
5. Адаптивное обучение в высшем образовании: за и против / К.А. Вилкова, Д.В. Лебедев; НИУ ВШЭ, Институт образования. — М.: НИУ ВШЭ, 2020. — 36 с. — (Современная аналитика образования. — № 7 (37).
8. Feshchenko A., Goiko V., Stepanenko A. Recruiting university entrants via social networks // EDULEARN 17 Proceedings: 9th International Conference on Education and New Learning Technologies (July 3th–5th, 2017, Barcelona, Spain). — P. 6077–6082. — DOI: 10.21125/edulearn.2017.2375 ( проект РФФИ № 17-16-70004).
Содержание
А в цифровом мире можно точнее сравнивать наши результаты, потому что есть достаточно точная и объективная аналитика. Здесь нас тоже можно назвать одной из крупнейших библиотек. За сентябрь наши сайты посетили приблизительно 2,5 млн человек.
Если сопоставить это с другими библиотеками мира, то там гораздо меньше. Государственная библиотека в Берлине – порядка 300-400 тыс. Мы недавно проводили такую сверку (используя данные SimilarWeb – прим. TAdviser), поэтому цифры нам известны. Около 2 млн у Нью-Йоркской публичной библиотеки, у Библиотеки Конгресса немного больше – около 5-6 млн. Но нужно учитывать, что мы имеем дело с русскоязычным сегментом аудитории, в то время как английский язык имеет больший охват.
Кроме того, мы удачно сделали несколько крупных инвестиционных ставок несколько лет назад. Одна из них – Национальная электронная библиотека (НЭБ). Сейчас это уже один из крупнейших электронных ресурсов в мире: 4,5 документов в ней доступны читателям. И в период пандемии мы видели большой рост интереса к этому ресурсу. Если год назад мы отмечали примерно 3-4 тыс. посещений НЭБ в день, то в апреле были пики до 60-70 тыс. Это очень большой рост. Так что, да, мы с большим оптимизмом смотрим в цифровое будущее, но не так прямолинейно, как это кажется. Дело не в оцифровке наших фондов, а в том, что нам нужна полноценная глубокая цифровая трансформация нашей деятельности.
Электронные сервисы библиотеки: от очевидных к неожиданным
Про НЭБ мы обязательно поговорим подробнее чуть позже. Какие еще электронные сервисы и проекты библиотеки сейчас доступны читателям, и какие из них пользуются наибольшим спросом?
Вадим Дуда: Начну с достаточно очевидных сервисов. Понятно, что во время ограниченного посещения библиотеки мы сделали максимум возможного, чтобы доступ к подписным базам данных, к электронным библиотекам был максимально расширенным. Раньше, конечно, мы были заинтересованы в том, чтобы читатель пришел в библиотеку даже для получения доступа к базам данных. Это была одна из распространенных моделей лицензирования доступа к базам данных. А во время пандемии мы постарались сделать так, чтобы эти сервисы были доступны дистанционно.
И отдельно хотел рассказать об очень интересном сервисе. Существует распространенное заблуждение, что все уже есть в интернете. Это далеко не так, и мы видим, какой интерес у читателей к нашим фондам. Все равно нужны определенные документы, книги. Один из сервисов, который мы запустили – удаленный доступ к фрагменту книги. Читатель заполняет требования в электронном каталоге, а книга попадает не на кафедру выдачи, а на сканирование. И разрешенный законом, авторским правом, фрагмент довольно быстро, в течение нескольких часов, попадает читателю в личный кабинет для удаленного доступа.
Когда вы решаете, какие электронные сервисы разрабатывать, заимствуете ли вы опыт у зарубежных библиотек?
Вадим Дуда: Несомненно. Я думаю, любой айтишник подтвердит, что самое дорогое в нашем цифровом деле – это этап R&D. Очень много можно исследовать, много ресурсов на это потратить, и очень важно учитывать чей-то опыт. При этом негативный опыт такой же важный, как и позитивный. Поэтому мы большое внимание уделяем опыту зарубежных коллег, и достаточно часто большие команды из нашей библиотеки едут в зарубежные библиотеки, чтобы изучить опыт.
Почему большие команды: в них должны быть и айтишники, и технологи, и специалисты по обслуживанию, специалисты по работе с фондом, потому обычно в таких решениях очень много деталей, связанных с тонкостями технологических процессов. Если нет сквозного понимания технологических процессов, обычно ничего хорошего не получается. Мы из иностранного опыта многое для себя почерпнули и продолжим пользоваться результатами исследований других библиотек и не только библиотек.
Говоря о сервисах, связанных с технологиями: когда я последние несколько раз была в РГБ пару лет назад, там наблюдались очереди в интернет-зал, люди ожидали, когда освободится место. Было ли с тех пор какое-то расширение этого зала или планируется?
Электронные экземпляры – это уникальная возможность навигации по нашим фондам с использованием полного текста. То есть, это не только то, что записано в каталожной карточке, мнение библиографа или каталогизатора, к какой научной области отнести ту или иную книгу. Ведь эти области очень быстро меняются. Поэтому очень важно получить полный текст как некий индексный массив, чтобы можно было искать более точно книгу. И в принципе это основа для нового, современного справочно-библиографического обслуживания, получения библиографии в электронной среде.
Мы очень верим в развитие электронных сервисов, и электронный читальный зал нам, конечно, очень нужен. Но есть оборотная сторона: многие библиотеки сталкиваются с тем, что в зал с открытым интернет-доступом приходит определенное количество читателей, кому просто нужен доступ к сайтам, которые я не хочу называть. Это очень далеко от исследовательских, научных, образовательных целей. И это очень тонкий баланс: как можно ограничить такой доступ. В этом есть определенные сложности.
Зарабатывает ли РГБ на цифровых сервисах? Какие у вас реализованы бизнес-модели?
Вадим Дуда: К сожалению, практически нет. Я уверен, что во многом это будущее, к которому мы должны стремиться, при этом не забывая о балансе. Как я говорил, РГБ должна обеспечивать равный доступ всем, преодолевать неравенство, в том числе и цифровое. Но определенное количество сервисов с большой интеллектуальной добавленной стоимостью, несомненно, могут быть и на платной основе.
В электронной среде со временем будет нужна цифровая детоксикация, когда мы будем обращаться к настоящим, точным, проверенным документам.
Второе направление – это создание библиотек. Мы создаем НЭБ, и есть большая специфика, много тонкостей в комплектовании этой библиотеки, в подборе контента, в том, чтобы сделать понятным поиск, группировку. Это целое искусство, требующее большого профессионального опыта и тщательного подхода. Сюда же попадают вопросы, связанные с юридическими сложностями: как обеспечить заключение лицензионного соглашения, чтобы контент был доступен в мобильных приложениях.
И, пожалуй, есть еще один, специфичный для библиотечной среды, сервис – восстановление исторических коллекций в электронной среде. Книги всегда были предметом достаточно высокой ценности, и исторические коллекции многих библиотек за время бытования этих книг часто подвергались изменениям, книги перемещались, оказывались в частных коллекциях, в других библиотеках.
У крупных библиотек есть интерес к воссозданию своих исторических коллекций, но сделать это в основном можно только в электронном виде. Мы активно в этом участвуем. Такая работа ведется уже несколько лет. У нас есть несколько проектов, которые в этом году завершаются, по воссозданию коллекций немецких библиотек, прежде всего, в историческом виде. Для этого мы проводим работу по выявлению, оцифровке и предоставлению доступа к этим документам.
Об участии РГБ в проекте Минкультуры по цифровой трансформации отрасли
В 2020 году Министерство культуры запустило масштабный проект по цифровой трансформации отрасли. Как РГБ участвует в нем? Какие средства по этой программе и под какие проекты получает/получит РГБ?
Ежегодно на реализацию этого проекта Министерство культуры выделяет 80 млн рублей. По плану к 2024 году мы должны оцифровать и сделать доступными читателям 48 тыс. документов.
Я думаю, что основная наша задача и направление инвестиций – это направление обеспечения доступа. Мы должны заниматься контентом, доступом к нему, к самой лучшей художественной литературе, образовательному и научному контенту. Здесь же, на мой взгляд, должны быть основные инвестиции государства в цифровизацию в части обеспечения библиотечным обслуживанием.
Я считаю, что библиотеки имеют все возможности для будущего в цифровой среде как раз потому, что возникает устойчивый спрос на достоверную информацию, на документы. Существует большой уровень цифровой токсикации, поток материалов, не всегда достоверных и качественных, а библиотеки – это зона детокса. Но нам, конечно, надо научиться встраивать наши фонды в цифровую среду.
Национальная электронная библиотека: как развивается флагманский цифровой проект РГБ
Давайте подробнее поговорим о проекте создания Национальной электронной библиотеки. Как он развивается? Каков сейчас объем электронного хранилища книг? Сколько всего книг к настоящему моменту оцифровано?
Вадим Дуда: В НЭБ сейчас порядка 5,3 млн полнотекстовых документов. Наверное, это одна из крупнейших библиотек в мире. Давайте выделим несколько важных разделов НЭБ. Один из них посвящен науке, и ядром являются диссертации. В НЭБ представлено около 500 тыс. оцифрованных диссертаций. Это очень большой ресурс. Кроме того, есть около 1 млн авторефератов диссертаций.
Очень большое количество патентов – около 2 млн. Это была интеграция с Российской патентной библиотекой. И, конечно же, это пресса, книги, книжные памятники. И этот массив документов активно растет ежегодно.
Мы сейчас прорабатываем очень интересную бизнес-модель с издателями – оплата за факт использования. Мы отбираем определенное количество наименований книг и платим издателям за каждый факт использования книги. Думаем, что за такой моделью расчетов должно быть большое будущее.
НЭБ должен стремиться предоставить доступ в электронном виде к наиболее значимым, востребованным документам, причем, к современным в том числе. Мы должны создавать экспертные советы, которые из всего потока будут отбирать контент, который должен быть доступен с оплатой за государственный счет. То есть, мы против того, чтобы менять сложившиеся модели взаимоотношений правообладателей, издателей, авторов по поводу изъятий.
НЭБ должен стать научной платформой. Мы очень много работаем с научным сообществом, с РАН, Министерством образования и науки, чтобы контент вузов, академический контент также стал частью НЭБ и был доступен исследователям по всей стране.
Проект по созданию электронных документов в рамках НЭБ идет уже не первый год. И наверняка с тех пор вам пришлось расширять хранилище, ЦОД. Можно ли привести показатели, какой был объем ранее и какой он теперь?
Михаил Шубин: Если мы говорим про хранилище, то там есть несколько особенностей. Когда идет оцифровка, хранение данных происходит в максимально неискаженном виде – в формате TIFF.Такой формат занимает большой объем дискового пространства. Потом идет преобразование в рабочий формат PDF, который используется сервером выдачи для предоставления постраничного доступа читателю через сайт или мобильное приложение.
Также есть прием обязательного экземпляра, его хранение, а если это еще умножить на резервное копирование, то понятно, что потребности в дисковом пространстве растут экспоненциально.
А какие технологии, продукты применяются для перевода в электронный вид книг в рамках этого проекта? И кто непосредственно осуществляет этот процесс? Подрядчики?
Михаил Шубин: У нас есть выстроенное производство по оцифровке, которое включает в себя несколько операций. Это операции сканирования, обработки того, что отсканировано. Сюда входит, например, исправление дефектов разворота. Дальше идет распознавание текста и приведение его в соответствие с определенными стандартами качества, сверка с оригиналом и т.д. Занимается этим наше внутренне подразделение.
Михаил Шубин: Мы очень активно используем open source библиотеки и компоненты, которые доступны в сообществе, и используем комбинированный подход к применению решений
Кроме того, для оцифровки, например, периодики мы понимаем, что в газетной полосе желательно давать доступ к конкретной статье, потому что она является неким смысловым квантом, она, возможно, интересная и именно ее будут искать. Но чтобы выделить на полосе статью, это несколько более сложная задача, и мы внутри у себя в подразделении R&D с использованием технологий искусственного интеллекта пытаемся реализовать методику разбора газетной полосы, разделение ее на составляющие статьи. Определить, что такое статья – это непростой механизм.
А какие все-таки продукты используются для сканирования, для распознавания текста?
Михаил Шубин: Это набор продуктов. Их перечислять довольно долго. Мы очень активно используем open source библиотеки и компоненты, которые доступны в сообществе, и используем комбинированный подход к применению решений. Мы общаемся и с большим количеством партнеров, которые предлагают свои решения, и создаем гибридные решения, в которых есть модули собственной разработки и интеграция с системами партнеров.
По-моему, распознавание отдельных статей на полосе, о котором вы говорили, реализовано, к примеру, в историческом архиве газеты The New York Times. Там отдельно выделяются и статьи, и небольшие заметки.
Михаил Шубин: С точки зрения издателя это чуть проще: у него имеется исходная верстка и исходный процесс подготовки этого контента. То есть, у него изначально есть эта разбивка. А у нас сложность в том, что на входе есть только бумажный экземпляр газеты, который мы можем превратить в графический объект и затем обрабатывать и распознавать. Это более сложная задача, чем у издателя. Мы работаем, в том числе, над тем, чтобы договориться с издателями о предоставлении не только конечного продукта, но и его структуры этого продукта в электронном виде.
Как на деятельность РГБ повлияла пандемия? Какие новые сервисы появляются в связи с пандемией? В Публичной библиотеке Нью-Йорка, к примеру, можно получить читательский билет онлайн. Есть ли такая же возможность и в РГБ?
Вадим Дуда: Да, такая возможность есть. Ее, наверное, можно отнести к базовым. Мы научились выдавать билеты удаленно, но это все же не какое-то большое достижение. Все-таки, основная работа связана с предоставлением доступа к нашим фондам, поэтому самым большим нашим достижением, пожалуй, была возможность получить оцифрованный фрагмент нужной тебе для работы книги или документа, диссертации.
Мы очень серьезно поработали с поставщиками информационных ресурсов, и то, что изначально было лицензировано только на доступ из помещений библиотек, стало доступно онлайн нашим читателям, которые не могли приходить в читальные залы. Очень интересный подход наших коллег, наших издателей, которые занимаются удаленными базами данных. Они очень быстро отреагировали на пандемию. У некоторых больших агрегаторов появились специальные коллекции, посвященные коронавирусу.
У одного из крупнейших поставщиков информационных ресурсов, компании ProQuest, появилась большая подборка исследований Coronavirus Research Database. Мне кажется, это очень важно: актуальная тема, исследователям важно получить доступ к большому количеству документов, и не нужно их искать в различных базах, а можно было найти в одном месте.
Вадим Дуда: Существует большой уровень цифровой токсикации, поток материалов, не всегда достоверных и качественных, а библиотеки – это зона детокса
И, кстати, там много историй вот какого свойства. Не очень хочется говорить о политике, но политика часто приходит к нам в жизнь. Очень много было вариаций насчет захвата разных европейских городов и т.д. И очень интересно посмотреть на передовицы газет тех времен, включая американских, французских и других и посмотреть, как тогда относились к тем или иным событиям.
Но, возвращаясь к теме пандемии, мы еще не вернулись к цифрам физической посещаемости библиотеки до нее, лишь немного меньше. Сейчас мы перевели на удаленку большое количество сотрудников. Мы поддерживаем эти меры, это нужно делать. А что касается электронных услуг, в случае с НЭБ посещаемость выросла примерно в 20 раз: ранее было около 3 тыс. уникальных посещений в день, а в апреле мы видели цифры до 70 тыс.
И, наверное, последний вопрос. Если я не ошибаюсь, у РГБ есть, в том числе, едва ли не самая большая в мире коллекция винила. Планируете ли вы сделать какие-то сервисы с использованием этой коллекции?
Вадим Дуда: Да, действительно у нас есть такой фонд. И это хорошая идея, она мне очень нравится. Мы уже думали о том, что надо придать новую жизнь, новый смысл этой коллекции, начиная с того, что можно устраивать какие-то вечера и не только с винилом, но и доставать редкие нотные материалы.
У нас есть пример, не могу им не поделиться. Когда мы помогали восстанавливать историческую нотную коллекцию принцессы Амалии, известной саксонской принцессы, для Саксонской земельной библиотеки, нам пришла в голову идея, которой мы поделились с послом в нашей стране. Она заключалась в том, чтобы не только оцифровать, но и исполнить эти произведения, возможно, впервые. И в резиденции посла чуть больше года назад, еще до пандемии, состоялся вечер, где были исполнены произведения принцессы Амалии. Это было очень трогательно.
А то что касается доступа к винилу, думаю, для меломанов это был бы очень интересный ресурс. Надо подумать, как это реализовать. Это большой объем работы, но очень интересно. У нас, кстати, уже есть электронная нотная библиотека, и она должна, конечно, пополняться.
Вадим Валерьевич, спасибо, и Михаилу тоже спасибо, за интересные ответы и за то, что вы уделили время для беседы.
Читайте также: